Где влажные травы, коровы
вступают в слоистую мглу,
за взгорьем разбойник торговый
несёт подношенье котлу.
Бросает в кипящее чрево
на откуп коровьих детей,
и слышно, как воет из хлева
их мать, проклиная людей.
Зачем я рыдания слышу
и мучаю совесть свою,
ведь боль не становится тише,
пока от бессилья курю.
Когда наступает удушье,
мне смрадной отметиной – дым,
я слабая ветка пастушья,
седьмое колено воды,
свидетель говевших изгоев,
несущая тлен на ступнях,
где смерть поражает живое
в неправедных жёстких боях.
Молюсь, уповая на сильных,
но знаю, за криком "вспороть",
кровавая пена обильно
укроет землистую плоть.