All That Jazz (1979), за 12 лет
до The Show Must Go On (1991)
Мне нравился старый потрёпанный бес,
Глотающий утром горстями таблетки.
И весь этот джаз — под цензурой и без,
Когда балерина сжигает балетки.
Изнанка процесса почти хороша.
На грани инфаркта он делает то же,
Что делал и раньше. Всё та же душа
Вот-вот — и прорвёт пересохшую кожу.
И вдруг я увидел — лет сорок пройдёт,
И стану таким же упёртым и древним.
Как тот идиот, что пустой огород
Копает в заброшенной богом деревне.
Любовь на износ посерьёзней колёс.
Вот-вот — и дурак резво склеит копыта,
А сентиментальный вокальный понос
Едва прекратится — всё будет забыто.
Но жесты танцовщиц... Но жёсткие па...
Играют на жилах и тянут сосуды
До корня. Из сердца. А злая судьба
Всегда обожала о ней пересуды.
У гроба — мы оба. Дедок и малец.
Достойный момент для последнего show.
Финальные такты. Разрыв. И — конец.
Лежи, фараон, в пирамиде Маслоу.