1.
Я уеду на Дальний Восток.
Я уже не могу по-другому.
С каждым днём сокращается срок
Прикоснуться к причалу родному.
Я хочу сосчитать острова,
Надышаться на рейде туманом,
И услышать простые слова -
Разговор кораблей с океаном.
Просыпается луч маяка,
Загораются звёзды высоко
И блистают в огнях берега
Многоликого Владивостока.
Он возлёг, словно царь лукоморья,
На обрывы, долины и взгорья.
2.
На обрывы, долины и взгорья
Молодая простёрлась заря.
В два конца устремилась история,
Поднимая свои якоря.
Мне мосты золотые твои
И кресты куполов, и некрополь,
И Босфора седые струи
Завещал ещё Константинополь.
Крики чаек послышались мне.
Там лакедра гоняет ставриду.
Им известно, в морской глубине
Все пути приведут в Атлантиду.
И теперь серебрится песок,
Где изгибы последних дорог.
3.
Где изгибы последних дорог
Обходил обреченный Дитерихс,
Что сказать он прощальное смог,
Оставляя излюбленный берег.
Отпусти. Помяни. Сохрани.
Крепче фланги и танки быстрее.
Заряжала орудия свои
Ворошиловская батарея.
Провожать самураям закат
И почувствовать силу Ивана,
И катиться в болота назад,
Там где лотосы рдеют Хасана,
Где окопы, политые кровью,
Затерялись на сопках Приморья.
4.
Затерялись на сопках Приморья,
На Сихотэ-Алиньском хребте
Удэгейские юрты, зимовья
И Сукпая исток в высоте.
Заходи же в избушку, бродяга,
Нас тут ждали Дерсу Узала
И Джанси Кимонко. Вот и фляга,
И стихи, и объятия тепла.
Только слушай - и будешь богатый,
По камням, где большой перекат,
Медвежонок резвится мохнатый
И лососи хвостами стучат,
И кедровая шепчет сосна,
Где свобода земная дана.
5.
Где свобода земная дана
И дано ощущение пространства,
О котором мечтала страна,
Утомлённая призраком рабства.
Струги на воду, с песней, с мольбой,
Казачки вы мои, атаманы,
Накатили весёлой гурьбой
На тайгу, на моря-океаны.
Лишь бы нам дотянуть до весны,
Уберечься от вражеской пули,
Будет помощь с родной стороны,
Да малина поспеет в июле,
Небо сине и солнце белёсо,
Лишь взойти на вершину утёса.
6.
Лишь взойти на вершину утёса,
Как взошли Ерофей, Николай.
Парохода гребные колёса
Бороздят заповеданный край.
Реет флаг. Драит палубу юнга.
Смотрит в светлую даль гражданин
Доктор Чехов. Грустинка и шутка.
Путешествие на Сахалин.
Всё едино: свобода, неволя.
Всё прекрасно: лицо и душа,
Да черна каторжанская доля.
Жизнь рекою течёт не спеша
И клокочет внизу глубина,
И Амурская плещет волна.
7.
И Амурская плещет волна.
Разлетаются звуки оркестра
И ложится на душу она,
Эта музыка, словно из детства.
Непрестанно меняется мир.
Только здесь, на плацу у собора,
Как и прежде, симфония лир,
Медных труб, барабанов и хора.
Вновь Хабаровск собрал фестиваль.
Школьный вальс, переливы шансона,
Волочаевский жаркий февраль,
Петропавловская оборона.
Леопард по долине несётся
И тигрица к оленю крадётся.
8.
И тигрица к оленю крадётся.
Шаг за шагом и бросится вдруг.
Всё в природе когда-то вернётся,
Не сломать бы назначенный круг.
Набухает лоза винограда,
Вот и листья, и новый побег,
По тайге, как средь райского сада,
И цветёт неприметно для всех.
А потом наливаются грозди,
В каждой капле дрожит океан,
Витаминов живительных горсти
И бальзам исцеления ран.
Кладовую открыть и понять.
Проползти, пронестись, простучать.
9.
Проползти, пронестись, простучать
Шпалы, рельсы, колёса, вагоны.
Континент колеями связать.
Истрепать кандалы и короны.
Ну, поехали. Образ сиял.
Богородица плат распахнула.
Остановка Харбин. Адмирал,
Далеко ли до Порта Артура?
Далеко. По-над пропастью лет
Заплутала народная лепта,
Целый век забывался обет
Да и сбылся на кончике света.
И кадили у этого храма
Паровозы Транссиба и БАМа.
10.
Паровозы Транссиба и БАМа.
Междуречье Биджана, Биры.
Новоселье потомков Авраама.
Голос скрипки всю ночь до зари.
Им в ответ племена Чингисхана
Из улусов в полярной ночи.
Бубна звон, обертоны варгана
На коврах серебристой парчи.
А глаза на восток, где пробьётся
Золотистой морошкой болот
Тонкий краешек нового солнца
И весну за собой позовёт.
Где оленям по тундре скакать
И дракону под небо взмывать.
11.
И дракону под небо взмывать.
Тучи низко. В предчувствии страха
Облетает пернатая рать
Камни чёрные Бутугычага.
В пустоте обескровленных жил
Кто же был виноватый и дерзкий.
Испытал Колыму, пережил,
Вынес правду Жигулин-Раевский.
Время лекарь и совесть закон.
На урановой брошенной штольне
Хиросимы блуждающий стон.
А за тучей кружит на раздолье
Белый лебедь в струях фимиама,
Усмиряя тайфуны упрямо.
12.
Усмиряя тайфуны упрямо,
Бросил в небо звезду космодром.
Циолковский вселенское знамя
Развернул над восточным крыльцом.
Благовещенск назначен судьбою,
Весть благую познал, уберёг.
Это в звёздных мирах над тобою
Албазинский мерцает острог.
На брусчатке триумфальная арка.
Белоглазовская детвора,
Повзрослевшая, в поступи танго.
В ярких искрах ночного костра
Устье Зеи, с Амур шириной.
Это Дальний Восток. Он родной.
13.
Это Дальний Восток. Он родной.
Стук колёс, как поющее сердце.
Завитинский перрон пред войной.
Украинские переселенцы.
По ухабам просёлка вдова,
Скарб в котомках, плетутся ребята,
Дед, мальчишка, роняет слова:
Мама, Киев увидим когда-то?
Ой Микола, Микола. Бог весть.
Русь теперь размахнулась далёко.
Будем песни днипровские здесь
Запевать, обживёмся немного.
Песни-кони летят над страной.
Как и ты у меня и со мной.
14.
Как и ты у меня и со мной.
Нам с тобой в Подмосковье центральном
Маловато делянки одной,
Мы распашем гектары на дальнем.
Оба в розах. Вдохнём аромат
Полной грудью с лучами рассвета.
Ты сошьёшь жемчугами наряд
На исходе румяного лета.
Я тебе принесу из тайги
Голубики глаза голубые
И добуду в потоке реки
Самородки лосося рябые,
И прибавлю сонетов в венок
Я уеду на Дальний Восток.
15.
Я уеду на Дальний Восток.
На обрывы, долины и взгорья.
Где изгибы последних дорог
Затерялись на сопках Приморья.
Где свобода земная дана,
Лишь взойти на вершину утёса.
И Амурская плещет волна.
И тигрица к оленю крадётся.
Проползти, пронестись, простучать
Паровозы Транссиба и БАМа.
И дракону под небо взмывать,
Усмиряя тайфуны упрямо.
Это Дальний Восток. Он родной.
Как и ты у меня и со мной.