Летят лепестки благовонных цветов
Над шумной ареной, пригодной для зрелищ,
Нетленной обителью тленных веков,
Над прахом толпою освистанных детищ,
Героев и жертв её камни топтавших.
Летят лепестки гладиаторам вслед,
Бесстрашно идущим на смерть за свободу,
За вещую жизнь в тихом шелесте лет –
Их отданы судьбы на суд небосводу,
Извечному брату восставших и павших.
Идут гладиаторы битву вершить,
Приветствуя вновь императора звучно,
Готовят к броску свою силу и прыть –
Толпе не должно в славном Риме быть скучно,
Толпа заслужила особой награды.
Идут гладиаторы Рим забавлять –
Кровавые зрелища людям по нраву;
Внезапную смерть на показ выставлять,
Размахивать жизнью, им данной по праву.
Знать, боги арены тем действам так рады.
Срывается клич с ритуальной трубы;
Тревожно гремят боевые литавры;
Настала пора и для чьей-то судьбы:
Кому-то достанутся блеклые лавры,
Кого-то как тушу потащат в Аид.
Кому-то бить в щели распластанных шлюх,
Покой находить в их размашистых бёдрах;
Иным суждено испустить вольный дух,
Которому место в загробных когортах;
И тем и другим уж не до панихид.
Вонзается гладиус в грязную плоть,
Звенит, ударяясь о грузные шлемы;
Привык гладиатор подобных колоть,
Любовь завоёвывать шумной арены,
Отвык он жизни иного порядка.
Повис над империей солнечный щит;
Вздымается желтая пыль над мужами,
Их добрый властитель за то поощрит,
А может, двусмысленным жестом ужалит,
Решающим спор лаконично и кратко.
Летят лепестки гладиаторам вслед,
Последовавшим за историей Рима,
Раскинувшей крылья на тысячи лет,
Где жизнь коротка, смерть же – необратима,
Где вновь следят за гладиаторским боем.
Летят лепестки амарантовых роз
Сродни теплым брызгам воинственной крови,
Монетам похвал и помоям угроз
От плебса и отпрысков знатных сословий;
Толпой гладиаторам фатум присвоен.