Шёл четвёртый год войны, мать в предчувствии беды.
День за днём себя терзала, сына с фронта ожидала.
Всё шептала у иконки, прижимая похоронки.
Двух погибших сыновей, где ты? как ты? мой Андрей.
Ну а сын её герой, часть машины боевой.
Командир «тридцатьчетвёрки», гнал врага с родной сторонки.
Экипаж не раз сменил, третий танк «похоронил».
Но фашиста бил, старался, ведь ещё не расквитался.
За старшого брата Колю, что сражён был в рваном поле.
Там, где город Ленинград, отыскал его снаряд.
Бил, давил врага Андрюша, за малого, за Илюшу.
Что врагу не сдался в плен, не склонился до колен.
И под городом Елец, свой предчувствуя конец.
Сняв чеку себя взорвал и фашистов взвод забрал.
Уложил с собой в окопе, чтобы твари, как в Европе.
Слишком бодро не шагали, да про смерть не забывали!
Бил Андрей врага за мать, что заставили страдать.
И за место двух сынов, получить десяток слов.
В похоронных письменах, что сыны, теперь лишь прах!
У Ельца и Ленинграда, вот какие круги ада.
Пережила просто мать, что всегда умела ждать.
Но двоих не дождалась, и над образом склонясь.
За последнего молила, чтоб судьба его хранила.
Чтоб вернулся в дом родной, не убитый, а живой.
Вот за что врага крушил и ни сколько не щадил.
Наш Андрей, танкист герой, и таких героев рой.
Уж в чужом краю кружил, бил фашиста, что есть сил.
Рвал! топил! испепелял! и победу приближал!
Шёл четвёртый год войны, мать в предчувствии беды.
Уж себя терзать устала, сына с фронта ожидала.
И однажды майским днём, к ней вошёл без стука в дом.
Весь в медалях, орденах, без ноги, на костылях.
С обожжённой головой, сын её, танкист герой!
Мать к Андрею подбежала, обняла и зарыдала!
И Андрюша обнял мать, не сумев слезу сдержать.
И текли по орденам, слёзы по двоим сынам.
Слёзы по родным братьям, что лежать остались там.
Где недавно шла война, а сегодня тишина!
И от радости о встрече, будут шелестеть их речи.
Вплоть до самой темноты, в этот славный день весны!