Зачем брожу исхоженными тропами,
У памяти в пожизненном плену,
По высохшей земле босыми стопами
Назад пытаясь время повернуть.
Но сколько фотоснимки не разглядывай,
Они не скажут больше обо мне,
Чем о полёте бабочки распятые,
В футлярах, приколоченных к стене.
В тоске о прошлом вспомню, и мечтательно,
Почувствую испытанную боль,
В безвременье заброшенной писателем,
В предание влюблённую Ассоль.
Застывшая в бессрочном ожидании,
Как и она, на дальнем берегу,
Себе найду любое оправдание,
В растениях, отцветших на лугу.
И нет причин серьёзно опечалиться,
Что больше не расправят лепестки
Безумия свидетели случайные-
Засушенные книжками цветки.
Смирили душу с жизненными сроками,
Поблекли, но не обратились в прах,
А вспомнят ли фиалковые локоны,
И пальчики на тонких стебельках.
Why do I pace these trodden pathways wandering,
A prisoner to the memories in my mind?
My bare feet on the parched earth set me pondering
Whether my steps could evert turn back time.
I might still recognize myself in photographs,
But what could they reveal about me at all?
No more than stiff and pinioned butterflies
Encased in glass displays upon the wall.
Whenever I pine upon the past in reverie,
I feel a phantom pain, my reason fails –
As though I were Assol, the timeless heroine
Still dreaming of a ship with scarlet sails.
Eyes fixed upon the sea, I pick white chamomiles
Trying to guess if love will come to me;
To whom do I address my hopeful promises –
Myself or the flowers blooming in the lea?
I really should not let myself feel wistfulness
That the flowers I keep pressed inside a book –
My mad and lovelorn moments’ random witnesses –
Will not regain their petals’ supple look.
They’ve helped my soul live numbered days in quietude
And time has faded, but not vanquished them;
Do they recall the flowing locks of violet
And the caress of fingers on their stems?
English Translation by Laurence Bogoslaw (August 2019)