Здравствуйте, уважаемые друзья!
Все рассмотренные произведения прошли через сито голосования. Их уже отобрали читатели, а, значит, они победили.
Роль, которую я оставляю за собой – не судить ваши тексты, но прямо и честно сказать, над чем можно было бы ещё поработать, как ваши стихи отозвались во мне, что затронуло, а что – нет. Это как бы обсуждение на ЛИТО, где мне предоставили право высказаться за круглым столом.
Иногда я позволяла себе подсказку, ваше право её игнорировать.
Принимаясь за свой краткий обзор, я решила, что должна постараться найти слова для каждого из представленных стихотворений. Я отнеслась к ним так, как если бы они были написаны мной. Впрочем, к себе я цепляюсь и жёстче, и больнее. Что оправданно и полезно, но, увы, отнюдь не гарантирует желаемых результатов.
Итак, я ваша коллега, ваш заинтересованный читатель. А никакой не судья.
А теперь позвольте мне сказать то, что я думаю.
1. "Мне часто снится..."
Мне часто снится дом из детства
В краю садов и винограда...
Беседка, с домом по соседству...
Живые папа с мамой – рядом...
Мамуля, в ярко-красном платье,
Детишкам варит с маслом гречку...
Нас пятеро сестёр и братьев –
Сгрудились все, "обклеив" печку...
Надежда, старшая, – с вязаньем,
Брат Миша неразлучен с книжкой,
Наташа вечно в состязаньях
С Володей – младшеньким братишкой.
Давно не стало папы с мамой,
Никто не выйдет на крылечко...
Но память вновь летит упрямо
Туда, где так тепло... у печки.
В зелёный край легенд и песен,
Что Пушкин воспевал когда-то,
Где песни рвутся в поднебесье,
Где лес, деревья в три обхвата...
Мне часто снится дом из детства,
Где мы росли, забот не зная...
Остался там кусочек сердца –
Нет удивительнее края!
***
У таких стихотворений обычно бывает много благодарных читателей.
Я совершенно согласна с автором – нет удивительнее края, чем наше детство! Пафос стихотворения, заключающийся в необходимости любви к близким и родному краю, разделяю безоговорочно.
Чего не хватило лично мне? Неповторимых, ярко окрашенных поэтических деталей… Того, что помимо моей воли заставило бы сжаться моё сердце…
«…варит с маслом гречку» - тяжеловата инверсия!
«Сгрудились все, "обклеив" печку...» - как-то не очень ловко выражена мысль, в целом понятная.
2. «Яблоко»
Осень — поэма Дворжака
С привкусом пахлавы.
Летнего дня восторженность —
В кипе сухой листвы.
Грусть коченеет в облаке,
Вянет пустой травой.
Дней промелькнувших облики —
Крапом на ветровом.
Там метрономы-дворники,
Славные мастера,
Не позволяют дворики
Рябью из слёз марать.
Туча над солнцем капором —
Поднадоевший хит.
Осень слагает прапоры,
Строчки метёт в стихи.
Тяга небес ослабла как!
Слову — прямой резон
Падать ничейным яблоком
На городской газон.
***
Стихотворение яркое, написано уверенной, «набитой» рукой, хороши захватывающе быстрый ритм и энергия стиха. Энергия – вещь очень важная! Не будет её, и всё провиснет. А там, где возникает скука при чтении, – нет читательского соучастия в творении стихотворения. Где скука – там нет поэзии.
Однако, на мой взгляд, это стихотворение грешит образной эклектикой. Всё взбито в одном флаконе: пахлава и Дворжак, облики промелькнувших дней крапом на ветровом стекле (специально написала в длинную строку без инверсии, но не помогло, представить себе это так и не смогла) и рябь из слёз, марающая дворики (смысл понятен, но надо вдумываться. Не нравится - ИЗ слёз). Самый выпирающий, чужеродный элемент образной структуры стихотворения – пахлава.
Финал хорош, даже очень!
3. "Семейный стол"
А старость и к тебе когда-то постучится,
Она без приглашенья войдёт неспешно в дверь,
Уложит на кровать, не в срок подаст водицы,
Напомнив, друг сердечный - тонометр теперь...
Мужчина, постарев, решился жить у сына,
С невесткою и внуком пришёл делить очаг,
Несносная болезнь была тому причиной,
С диагнозом коварным - злокачественный рак.
За утренним столом тряслись у деда руки,
Из ложки лился мёд, из чашки молоко,
И каша с бороды рекой текла на брюки...
О том, что стал неловким, страдал он глубоко.
Старик смотрел в глаза невестки виновато
За битые тарелки, стаканы и графин,
За скатерть на столе, залитую томатом,
За выпавший на кресло из рук дрожащих блин.
Поставили в углу отдельный стол для деда,
Две миски деревянных, небьющийся бокал
И с той поры старик один всегда обедал,
А внук четырёхлетний за действом наблюдал.
В один из будних дней спросил отец у сына,
Увидев, как дощечки тот держит, теребя,
-Зачем, сынок, ты взял отходы древесины?
-Я буду делать миски для мамы и тебя!
Когда я стану взрослым, - бубнил под нос мальчишка,
Для вас на стол поставлю, как дедушке в углу-
...Под вечер муж с женой зашли к отцу с сынишкой,
Сказав, -Пошли, дедуля, к семейному столу...-
***
Очень, конечно, трогательно, нравоучительно.
Но кто бы мне объяснил, зачем пересказывать в стихотворной форме известную притчу Льва Николаевича Толстого? Впрочем, таких вариаций много. Специально погуглила. Так что это выбор и решение автора.
Не украшают текст рифмы типа «блин-графин», «мальчишка-сынишка», излишняя, избыточная подробность повествования, «отходы древесины» в обращении к ребёнку (разве мы так говорим?)… Каша «рекой» текла на одежду дедушки (может, лучше «порой» текла?)…
Мне кажется, над стихотворением ещё можно и нужно поработать…
4. "На улице вороны, сороки и синицы..."
На улице вороны, сороки и синицы
кружатся и, как могут, пытаются пропеть
приветственные песни (пускай февраль не злится!),
и гонят – а к апрелю совсем прогонят смерть.
Дворовые собаки почувствовали солнца
щекочущие стрелы: ложатся во весь рост
и впитывают силу, что солнцем отдаётся
в настроенный на счастье собачий влажный нос.
А где-то в темнолесье подтаивают снеги,
чтоб вызволить из плена завистливой зимы
родник – весёлый, звонкий, – питающий побеги,
уснувшие зимою и видящие сны.
И в этих снах, наверно, им холодно и зябко,
ведь соки их не греют, и в почках жизни нет.
Но ключ звенит всё громче, и гонит сон их сладкий –
и почки набухают, и пьют весенний свет.
И видят мир собаки раскрытыми глазами,
и дышат полной грудью, а воздух чист и пьян.
...И Кто-то неизвестный летает над лесами
и дарит всем живущим озонистый дурман.
***
Автора заворожило собственное стихотворение, такое у меня впечатление.
Зачем нужно это уточнение о побегах: «И в этих снах, наверно, им холодно и зябко, / ведь соки их не греют, и в почках жизни нет». Тем более, что им, побегам, «холодно и зябко», как предполагает автор, а ключ весенний «гонит сон их СЛАДКИЙ»? Ведь о них уже просто и хорошо сказано: «уснувшие зимою и видящие сны».
Ну, и насчёт того, что вороны, сороки и даже синицы могут совсем прогнать смерть к апрелю – слишком обнадёживающий допуск… Понимаю, что это метафора. Но смерть подана уж очень неожиданно, шокирующе даже.
Собаки смотрят на мир «раскрытыми глазами», а не «видят». Это стилистическая ошибка. А какими же глазами, если не раскрытыми, позвольте спросить? Я бы подумала над эпитетом.
Ну, и «озонистый дурман» душа моя отказывается принимать.
Мне кажется, ещё поработать над стихотворением не помешает.
5. "Парфюм-поединок"
Он входит. Высокий, красивый, брутальный,
Немного небрежный, немного печальный,
Немного усталый, к успеху привычный,
И к чарам красоток почти безразличный.
Крадётся походкой почти леопарда,
Склоняется к струнам с повадками барда,
Кивком намекает на порцию виски,
И взглядом скользит по рукам пианистки.
Он прежде не видел её. Постепенно
Духов аромат, что укол внутривенный,
Вливается мягко, но неумолимо
Сквозь сизые кольца табачного дыма.
И всё изменилось – внезапно, мгновенно,
Гитара и клавиши попеременно,
Борясь и сдаваясь, бунтуют - и снова
Сплетаются, к страстному бою готовы.
Теперь апогея достиг поединок,
От туфелек модных до грубых ботинок
Витают парфюма волшебные нити,
И в плен фараона берет Нефертити.
В последнем прыжке, ослепительно милом,
Всё, кроме духов, темнота проглотила.
Сражён наповал, околдован, повержен,
Окован, опутан, но … как же он нежен…
***
Даже расстроилась…
Вот не поклонник я описаний таких поединков. Что поделать, дело вкуса! Не могу себе представить «ослепительно милых» последних прыжков (куда?), и если уж так накурено в помещении, где пианистка собирается играть, что дымище сизыми кольцами плавает, то это как же надушиться-то надо, чтобы запах дыма перебить ароматом??? И что такое «повадки барда»? Вот не знаю о таких…
Однако автор выбрал приём, выдержал его, создал некое напряжение внутри текста. Благодарные читатели наверняка будут и есть.
6. "Мост"
Заалел в ночи восток, будто флагами.
Сполз в овраги холодок пряной влагою.
Пала бисером роса — сыпь туманная.
Видно, — жалко небесам сыпать манною.
Лопухи с крапивой — в рост, хоть июнь ещё.
В берега вцепился мост — ветхим чудищем.
Обгорел — кого винить? — может, — молния.
И кого найдёшь чинить? Речка — полная.
На церквушке крест упал, сняли волоком.
Чуть не сдали на металл, спьяну, — колокол.
Нет здесь духа прошлых лет, да и будет ли.
Во дворах веселья нет — обезлюдели.
Занавески — в петухах, к счастью вышито.
Только нет его никак — кем-то выжито.
У старушки, к образам с просьбой вышедшей,
Ожидание в глазах — синью выцветшей.
И слезинки с впалых щёк прячет в вороте —
Ищут дочка и внучок долю в городе.
Благодати льёт елей небо вечером,
А чтоб стало веселей — сделать нечего.
Нет ни доктора в селе, ни учителя.
Не хватает на земле Попечителей.
Над водой струится дым, тлеет чудище —
Прочит благо молодым — в новом будущем?
Смотрят предки с высоты — много пройдено...
Не должны сгорать мосты к малой родине.
***
Это верно, не должны сгорать мосты к малой родине… Чувства автора разделяю полностью.
Однако… «сыпь туманная» меня сразу царапнула. Да и с чего бы вдруг «небесам сыпать манною», как им пеняет автор?..
«В берега вцепился мост — ветхим чудищем» — очень понравилось. Точнее, само «ветхое чудище» — мост.
«Новое будущее» — тавтология.
«Занавески — в петухах, к счастью вышито». Может быть, всё же «вышиты»? И, по идее, петухи на занавесках или занавески с петухами.
Восток алеет флагами… Хоть бы уж перестал наконец!!! И чем-нибудь иным заалел. Ну, это ладно… Придирка.
7. "Приручи меня"
Весенними крыльями небо листая,
Любовь принесли молодые грачи.
Ты видишь, от птичьей отбилась я стаи?
Прошу - отогрей меня и приручи!
Лобастые льдины китами седыми
Грохочут по рекам и плачут в ночи.
Найди среди них меня в плещущей стыни,
Попробуй узнать, растопи, приручи!
На серой проталинке под солнцепёком
Листок первоцвета едва различим.
Берёзы играют дурманящим соком,
Я там - в каждой капле. Испей, приручи!
Пьянящей весны треволнующий воздух
Надеждой пропитан - вдохни и молчи.
Я рядом. Я здесь. И забыть меня поздно.
Я - свежий глоток. Отхлебни, приручи!
Пчела мельтешит над землёй в лихорадке,
Ей - страстью медовой живые лучи.
Ты слышишь, я - солнце твоё! В каждой складке
Вселенной бездонной шепчу: "Приручи!"
***
Вот льдины – лобастые киты – ай, как хороши!
После них ощущение новизны и нарастающего интереса к стихотворению несколько сникло у меня, к сожалению.
«Пьянящей весны треволнующий воздух» – перебор, на мой взгляд. Пусть бы просто пьянил воздух весны. А волнение как-нибудь иначе передать…
Но ощущение весны создано.
8. "Родник"
Он был живым, тот маленький родник,
Ему в тисках скалистых было тесно.
Он рвался из глубин горы отвесной
На белый свет сквозь камень, напрямик.
Струилась жидким хрусталём вода
Меж валунов, акации и мирта,
Вкусней и лучше всех нектаров мира
И холодней арктического льда.
Мы с дедушкой ходили к роднику
И набирали полные кувшины,
И их тащили в ближнюю лощину
По тропочке петлявшей на бегу.
И выливали всё в большой кувшин,
Зарытый у дороги, под платаном.
И вновь и вновь носили неустанно
В лощину тот студёный дар вершин.
Я помню, был немало удивлён,
Когда впервые воду нёс к дороге
«Зачем?» - спросил у дедушки в итоге.
«Для путников», ответил тихо он.
Я вновь спросил: «К чему всё это дед?
Ты путников не знаешь этих даже.
Но день за днём несёшь свою поклажу,
Несёшь её незнамо сколько лет».
- «А вот представь, в дороге ты теперь,
И на пути ни речки, ни колодца,
Ну, ничего такого не найдётся,
А жажда мучит – силы нет терпеть.
Вот тут-то и встречается вода
В кувшине у обочины дорожной,
Как чудо. Ну, а нам с тобой несложно
Чтоб это чудо было здесь всегда».
…Так продолжалось много-много лет.
Потом не стало деда. Я уехал.
Но тот родник сквозь скальную прореху
Всё также рвётся из горы на свет.
И верю я, покуда жив родник,
Среди людей всегда найдётся кто-то,
Кто так же понесёт к дороге воду,
Чтоб каждый путник к той воде приник.
***
«Он был живым, тот маленький родник…»
Вот так, с первой строки и до последней – принимаю.
Стихотворение-притча. Оно отыскивает большое в малом…
Спасибо, автор!..
«по тропочке, петлявшей…» – пропущена запятая.
«К чему всё это, дед?» – перед «дед» нужна запятая.
Ну, и придирка, как без неё? «В итоге» – здесь лишнее. Просто – спросил у дедушки, задал ему вопрос… И не нужен этот канцеляризм в стихотворении.
9. "Штормит"
Тучи закрыли солнце. Море всерьёз штормит.
Где-то на горизонте волны качают Крит.
Ветер с песком и солью, рвет на куски дома.
Пахнет йодом и болью. В мыслях сума-тюрьма.
Волны в плюмажах пены, им ведь сам чёрт не брат,
Гребнями режут вены, кровью залив закат.
Флейтами над прибоем, ветер, как волк, завыл.
В алом плаще с подбоем, руки Пилат умыл.
Тянется жизнь-резина, душу, как парус рвёт.
Бога-Отца и Сына больше никто не ждет.
Время с судьбою вдовьей. Пристань пуста. Штормит.
Только поэт с любовью, пишет стихи. Не спит.
***
Здесь предстоит поработать со знаками препинания.
Большой замах в тексте. Такой большой, что до Понтия Пилата в плаще и Булгакова дотягивает. Но меня лично не вполне убеждает. Как и сентенция: «Бога-Отца и Сына больше никто не ждет».
«Ветер с песком и солью рвет на куски дома» – на куски?.. На части, да. При урагане.
«Пахнет йодом и болью. В мыслях сума-тюрьма». Не очень поняла насчёт сумы и тюрьмы. Уж слишком односложно о таких невесёлых перспективах. А чем пахнет боль? Вот йодом она пахнуть может, да.
«Жизнь-резина» мне показалась совсем лишней. Неужели, как говорится, ЛГ жить надоело?.. Стихотворение же к совсем иному финалу стремится, впрочем, довольно неожиданному. К поэту, любви и стихам.
10. "Сказка про нелюбовь "
Почему так случилось, и как же тут быть:
Человека вдруг все перестали любить.
В нём причин не ищите напрасно:
Вежлив, мил и воспитан прекрасно.
Может, он постарел и немножко оглох,
Может, нос у него вырос чуточку вбок?
Может, взгляд стал каким-то... нездешним?
Впрочем, это неважно, конечно.
Он не бомж, не алкаш, даже в меру хорош,
Просто чем-то вдруг стал на других не похож.
А толпа из обычных прохожих
Ненавидит таких непохожих:
То ворчат, то шипят, то ругнут, то пихнут...
Нет, пока не побили, но скоро побьют.
Хулиганы, вороны, собаки
Не упустят момента для драки.
Человек - он не робот и не вурдалак,
Как ему без любви? - да почти что никак.
Это как босиком по морозу
Или зубы лечить без наркоза.
Он привыкнет - и, может быть, станет смешон:
Купит зонт и очки, заведёт капюшон,
Даже будет казаться беспечным...
Но однажды исчезнет.
Навечно.
***
Хорошее, грустно-ироничное стихотворение.
Выдержан приём, выбраны немного смешные, абсурдные детали: «Может, нос у него вырос чуточку вбок?»
А вот здесь я бы подумала о снижении негативной коннотации: «А толпа из обычных прохожих /
Ненавидит таких непохожих». Вот помягче бы! И не столь прямолинейно. Только выиграет мысль от этого!
11. "Вот это бабушка!"
В голове жужжало, болели ноги –
Настроенья не было поутру:
Начала хозяйничать понемногу,
Но валилось всё из неловких рук.
Разозлилась – возрасту покориться? –
Да меня задёшево не возьмёшь!
Испекла любимый пирог с корицей
И достала ворох цветных одёж.
Примеряла долго – то шёлк, то бархат;
Палантины, шляпки – к наряду в тон:
Пусть соседка снизу сердито ахнет,
Разглядев на платье чудной фестон.
В правой будет сумочка, зонтик в левой…
Чуть подкрасить губы… Духи «Жасмин»…
Посмотрелась в зеркало – королева! –
И пошла… за хлебушком в магазин.
***
Очень милое, сострадательное такое стихотворение. Всё устремлено к финальной замечательной строчке.
Немножко «долго» бабушка примеряла наряды, на мой взгляд. Может быть, «с толком» или ещё как…
Хочется пожелать героине не сдаваться никогда!)
12. "И так - всю жизнь..."
Приходит мысль ко мне шальная,
Свинцовой памятью звеня,
И – что случается, не знаю!
Но... вроде бы уж нет меня.
От этой мысли я немею
(Вчера, сегодня и - всегда!) :
Возьми фашист чуть-чуть левее,
Я б не родился НИКОГДА!
И для меня, в саду весеннем,
Мой соловей не спел бы всласть...
Четыре года чёрной тенью
Смерть за отцом моим неслась.
Четыре года смерть искала
Как поудобней взять его...
Не рассчитала каплю, малость –
Два сантиметра-то всего!..
Два сантиметра бы левее,
И всё!.. Случилась бы беда...
От этой мысли я бледнею,
От этой мысли я немею:
Д В А сантиметра бы левее –
Я б не родился... Н И - К О Г - Д А !!!
***
Просто, безыскусно и по делу.
Есть и проблемные места в стихотворении. Например, капслок… Не надо ничего усиливать на письме, для этого существуют в поэзии иные приёмы.
«(Вчера, сегодня и - всегда!)» – а что даёт такое перечисление времён? Вообще лишняя строка, не случайно автор, почувствовав это, взял её в скобки.
«И для меня, в саду весеннем, / Мой соловей не спел бы всласть...» – для меня, мой… Надо выбрать что-то одно. И вряд ли соловей чей-то…
13. «Чаша рождений и чаша потерь»
Всполохи памяти ночью бессонной –
крохотный домик...
В семейной тиши
папа колдует над рыбкой тушёной,
мама штурмует «Науку и жизнь».
Нет домостроя, свобода и воля,
детские шалости, к счастью, не в счёт.
Бедность рулила, но не было горя.
Верили –
Бог сохранит и спасёт.
Горе настигло в неполные тридцать –
в домик впервые проникла печаль,
осиротели «Науки...» страницы,
жизнь потекла без родного плеча.
Близко черта, за которой потери
неотвратимы –
задумка Творца.
Бродят в ночи незабвенные тени,
мучит бессонница, нет ей конца.
Утром всё кажется мудрым, логичным –
род продолжается в лицах детей...
Созданный мир справедлив, гармоничен –
чаша рождений и чаша потерь.
***
Философское, стилистически выдержанное, эмоционально сдержанное стихотворение, которое едва ли оставит кого-то равнодушным именно потому, что автор не кричит о своих эмоциях.
«Утром всё кажется мудрым, логичным / – род продолжается в лицах детей...» Именно так!
«Созданный мир справедлив, гармоничен» – достаточно будет одной гармонии, не надо настаивать на справедливости. Да и какая уж справедливость…
14. "Прощальные письма"
Ветром подбитые сутки.
Улочек вымокший шарм.
Нам не хватило минутки
Поговорить по душам.
Кроны, что плыли китами,
Брызжа зелёным суфле,
Ныне лежат лоскутами
На равнодушной земле.
Осень взлетает на воздух!
Тлей, золотое тряпьё!
Дурочка — это не возраст,
Это — призванье твоё.
Я и таким принимаю
Твой ускользающий свет,
И — ничего — понимаю
В жизни напрасного нет…
Взгляд преломляет, как призма,
Листья по чёрной кайме,
Словно прощальные письма
Лето послало зиме.
***
Вот и вторые «киты» лонга… Киты льдины и киты кроны.
Чей взгляд преломляет, как призма? Несколько раз прочла – каждый раз спотыкаюсь на этом месте. Листья по чёрной кайме у меня лично не преломляются в этом тексте.
Я приняла стихотворение. Щемящее, пластичное, с парадоксальным и горьким выводом о призвании и красивым возгласом о трепье. Вот только для меня оно закончилось на философском посыле «И — ничего — понимаю / В жизни напрасного нет…»
Несмотря на хорошую последнюю строчку, последним четверостишием я бы пожертвовала без жалости.
15. Сердце - не лед
Ты каменная,
а не ледяная!(с)
Сердце - не лед, растопить не получится,
Сколько ни грей ее тело объятьями.
Носит она (чтобы больше не мучиться)
Камень в груди под нарядными платьями.
...Выла волчицей, тихонечко плакала,
В муках жестоких ходила по лезвию.
Раны на сердце кровавыми маками
След оставляли глубокий, болезненный.
Заживо в тлен на Голгофе распятая,
Вновь воскресала с надеждами чистыми.
Штопала душу цветными заплатами,
Боль запивала бокалом игристого.
Грязь отряхнув, поднималась, наивная,
Верила сказкам, набитая дурочка,
Слабая женщина (думала - сильная)
Таяла, словно на солнце снегурочка.
Верила... Верила в счастье бездонное
(Что с нее взять - еще молодо-зелено)
И улетала за раму оконную
К призрачным ангелам птицей расстрелянной.
Тонны глотая лапши пересоленной,
Щеки опять подставляла пощечинам.
Минное поле, где волей-неволею
Сердце взрывалось безудержно клочьями...
Вновь собирая себя по осколочкам,
Вдоволь научена горькими пробами,
Бросила к черту все нитки-иголочки,
Вклеила камень гранитный меж ребрами.
Сердце холодное стало привычное,
Сильная женщина (думали - слабая).
Так и пошла по судьбе, горемычная,
Нет, не снегурочкой - каменной бабою...
***
Грустная история о снегурке, превратившейся в каменную бабу. Да, бабья доля тяжела, и автор нашёл способ воплотить эту мысль в тексте через такую вот разворачивающуюся метафору.
Восемь четверостиший – не так уж и много, но у меня есть ощущение пробуксовки, слишком подробного перечисления. И я бы Голгофу не трогала, тем более по соседству с игристым. А если чуть сократить стихотворение, для динамики?
Тонны пересоленной лапши, много раз подставленные для пощёчин щёки и безудержно взорванные клочья сердца показались мне, вот именно, пересоленной лапшой. Уж простите!
А в целом да, убедительный текст.
16. "Вагончик"
Побелевший перрон, полустёртая зимняя сказка,
Подморозили годы эмоций густые сады,
Продирается жизнь сквозь пургу тонкой линией красной
И судьбы лабиринт поглощает былого следы.
Но я верю, что здесь, на земле или может на небе,
Не исчезну бесследно, безлико, без прав на ночлег,
Полуночный перрон, хрупкий мостик от альфы к омеге,
И, летящий навстречу, густой, неприкаянный снег.
Всё уже решено, дышит в спину продрогший перрончик,
Меж Харибдой и Сциллой смыкает бетонную пасть,
Но я делаю шаг в пролетающий мимо вагончик,
Чтобы в тёплое детство на нижнюю полку упасть...
***
Снежное такое стихотворение… Я бы так и назвала, наверное, стихотворение – «Снежное»… Хотя таких названий – легион. Да снежное снежному – рознь. Улыбаюсь, конечно.
Эмоционально и; точно передано чувство; одиночества; на перроне, такое ожидание-не ожидание, но тревога нарастающая, и боль от чего-то, может быть, от принятого решения…
«Продирается жизнь сквозь пургу тонкой линией красной…» – прекрасная строка, ни у кого не встречала. «Густой, неприкаянный снег» здесь хорош. Спасибо, автор!
Последняя строка отличная, вот если бы ещё не «вагончик», а вагон!; Вагончик – это что-то маленькое… И как можно сделать шаг в вагон, если; он «пролетает» мимо?..
17. Деменция
Солнце закрыв, осенние
тянутся облака...
Где отыскать спасениe,
выход из тупикa?
Память силки расставила,
бред превратила в явь,
переиначив правила,
пьесу переиграв.
Держит тебя в объятиях
немощи злобный спрут.
— Дочка, скажи я спятила?
Я, не моргнув, совру:
— Глупости не выдумывай!
А про себя:
— Прости...
Проблеск среди безумия
мне прибавляет сил
в бегстве от безрассудного
странного дежавю...
Точно такою буду я,
ежели доживу,
ведь у меня давление,
дети, работа, быт.
Мне бы ещё терпения —
больше тебя любить.
***
Реакция на такие стихи – молчание, тишина.
Настолько искренне, настолько всерьёз.
Короткой строкой, никаких описаний, никакого перебора с деталями. Только – главное. Каждое слово – в сердце…
18. "Потеря"
Сарафан смородиной разукрашен,
На коленях ссадины, взгляд упрямый…
Переполнен ягодой твой кармашек,
А в душе восторженно бьют тамтамы.
Ведь причин для смеха не нужно вовсе,
Если есть качели – лети, смелее!
И косички цвета ржаных колосьев,
Растрепавшись, жарко щекочут шею.
Над тобой простор бесконечной сини,
За спиной ромашковый пьяный ветер.
И на птичьих крыльях тебя носили,
И катали сказки в своей карете.
Ни вчера, ни завтра. И счастье – в этом.
Ни одной слезинки твоей не стою.
Ты исчезла давним, забытым летом –
А ведь я когда-то была тобою…
***
Хорошее стихотворение. Даже очень.
И пусть лично для меня не случилось ярких открытий (это я размечталась после предыдущего текста), но я верю автору. Я слышу восторженные тамтамы его души, я чувствую прикосновение растрепавшихся косичек к влажной девчачьей шейке, физически ощущаю, как ухает сердце на взлетающих ввысь качелях. И я прекрасно понимаю без всяких дополнительных объяснений, почему ЛГ не стоит и слезинки той девочки с переполненными ягодой карманами…
19. "В Булонском лесу"
"В Булонском лесу приятно кататься с женщиной..."
Ги де Мопассан "Милый друг"
*
В Булонском лесу променад экипажей,
парад украшений, костюмов, плюмажей;
изысканны дамы в весенней красе.
- Позвольте, мадам?
- Не позволю, месье!
Укромны аллеи Булонского леса,
здесь каждая пара - король и принцесса,
графиня, княгиня, барон, шевалье...
- Позвольте, мадам?
- Извините, месье!
Нежнейшая зелень окутала кроны,
кричат о любви, не смущаясь, вороны.
Подайте скорее вина, сомелье!
- Позвольте, мадам?
- Не спешите, месье...
***
От начала до конца в этом коротеньком, по-своему изысканном, стихотворении, выдержан приём.
Жаль, не моё… Но дань автору отдаю. Прозрачный, лёгкий, игривый… такой вполне себе романсовый текст…
20. "Верещагин"
................................Я всю жизнь горячо любил солнце. И я бы
..................................с радостью писал только одно солнце, если бы
....................................люди не убивали друг друга. Василий Верещагин
- Господин Верещагин, мольберт ваш испачкан, в пыли!
В этой адской жаровне, как хлебные корки, закаты.
Полк врезался в пустыню, туземцами загодя клятый.
За царя, за отчизну...- поручик командовал - пли!
Мы чужих и своих не жалели - добро бы не зря.
Били пленных нещадно - чинила разведка допросы.
Генерал-губернатор манерно курил папиросу
и спокойно твердил - Расстрелять, расстрелять, расстрелять!
Слава громче гремела, чем больше людей полегло -
их осипшие глотки забило песками Востока.
- Ах, Василий Васильич, война к новобранцам жестока.
Убивать и картины писать - не одно ремесло.
За спиною качался барханов живой океан.
Были чёрными лица, тугаи лоснились турангой.
Смерть входила в азарт и плевала на табель о рангах,
ей приснилось, что в этих широтах воскрес Тамерлан.
И тогда черепа пирамиды разинули рты,
отворили глазницы зловещую память сражений.
А война рисовала цветными мелками мишени
и кровавой змеёй заползала сама на холсты.
Туга`и - пойменные галерейные леса в пустынях Средней и Центральной Азии
Тура`нга Разновидность тополя как характерного представителя тугайных лесов
Самый «засадный» текст лонга.
И написано крепко, и тема – всем темам тема!
Не женские переживания, не осень (что б мы, пишущие, без неё вообще делали?), не стёжки-дорожки… Наконец, яркая, живая историческая фактура, так и ждущая наполнения философской мыслью, мощным чувством и мастерством! В такой теме без мастерства нельзя никак! Здесь должно быть на уровне – всё!
Так ведь и написано хорошо, и «тугаи» лоснятся в воображении «турангой» даже ещё до того момента, как ты узнаешь значение этих дивных слов!
Технически, композиционно, образно – браво, автор!
«Смерть входила в азарт и плевала на табель о рангах, / ей приснилось, что в этих широтах воскрес Тамерлан»; «А война рисовала цветными мелками мишени /и кровавой змеёй заползала сама на холсты». – это очень сильно!
Вот только. Вот только….
Содержание стихотворения, на мой взгляд, входит в определённое противоречие с полотнами В.В. Верещагина, баталиста и пацифиста, с любовью и состраданием отобразившего душу, психологическое состояние, быт и судьбу русских солдат, «братушек-браво-ребятушек», с их болью, тревогой, собранностью, готовностью, терпением... С их отношением к пленным, тут же, рядом с русскими ранеными, ждущим под открытым небом медицинской помощи («После атаки. Перевязочный пункт под Плевной»). А какой бесконечной грусти исполнено прекрасное лицо военного на картине, изображающей панихиду по русским павшим, пленным и раненым, изрубленным и раздетым турками («Побежденные. Панихида по павшим воинам», Балканская серия)…
Вы скажете, уважаемый автор, что война – дело жестокое. Кто ж спорит?..
Что Вы говорите о другом периоде военных походов Верещагина, когда родилась его Туркестанская серия, его жуткий и символичный «Апофеоз войны». Но русские воины голов не отрезали, на пики не накалывали, глаз не протыкали, ноздрей не рвали. А здесь русский военачальник (несложно догадаться, что это генерал-губернатор Туркестана Константин Петрович фон Кауфман, под командованием которого и служил в качестве военного художника- документалиста Верещагин) предстает неким страшным собирательным персонажем с манерной папироской и (невольно ли? Для меня ли только?) оттягивает на себя эмоциональный, а значит, и смысловой, центр стихотворения. Как и пытки русскими солдатами пленных.
Да, остались тяжёлые воспоминания художника о горе, засыпанной пробками от шампанского, об обиде, нанесённой ему генералом фон Кауфманом на выставке в Петербурге, не защитившим его полотно «Забытый» перед императором... Но и картины его остались! И вот именно здесь возникает линия моего недоверия тексту. Потому что не представали русские солдаты извергами на картинах Верещагина.
Что и говорить, война подла и кошмарна, она сама по себе абсолютное зло, но служба Отечеству для каждого солдата – свята. Такой вот парадокс…
**********
Я благодарю уважаемую конкурсную площадку за доверие, а вас –; за терпение и труд чтения моих коротких заметок на полях ваших стихотворений.
Шорт:
8. "Родник"
10. "Сказка про нелюбовь "
11. "Вот это бабушка!"
13. «Чаша рождений и чаша потерь»
14. "Прощальные письма"
16. "Вагончик"
17. Деменция
18. "Потеря"
20. Верещагин