Сложи меня из солнечных ледышек,
за стёклышком рассвета- небо дышит,
вдыхая свет и выдыхая тишь.
Меня собрав почти на половину,
ты попадаешь в снежную лавину,
и обнимая стан её, летишь.
Ни снегом, а водою родниковой
ладонь мою наполни на Николу,
и слово затрепещетт под рукой,
как мотылёк, в плену оконной рамы,
и вырастут из снежных зёрен храмы,
и станет поле белое- рекой.
Войди в неё, ни испытав ни жажды,
ни радости, единожды и дважды
войди в неё, а после, на немом
наречьи помяни в житейском всуе
ты бога, что внутри себя несу я,
и отзовётся бог в тебе самом.
Послушай, он звучит не умолкая
в том зимнем сне, где ты похож на Кая,
летящего в заснеженный чертог
на ледяных санях, не зная сколько
осталось, от зеркального осколка
до сердца: сантиметров, мыслей, строк.