Вдоль валунов намоленных, по пляжу
ночь стелит белоснежный поясок,
смотри, на нём ночные тени пляшут,
и в стаи собирается песок,
и лапкой умывается еловой
закат, катая солнечный клубок.
Вначале было море, а не слово,
и в этом море жил балтийский бог:
суровый, переменчивый и вольный;
на бледный мол, на шаткий променад
он сплёвывал, смеясь, янтарь и волны,
и небо волнорезом проминал.
Смотри, остались вмятины и лунки,
заполненные светом до краёв,
и снег; сегодня ночью ветер лункий
в него вонзает шторма остриё,
и прогоняет птиц, и множит лиги
волн, в каждый вслушиваясь плеск,
и город мой восходит луноликий
над морем, обнимая хвойный лес,
и стряхивает звездные браслеты
с навеса штормового, как с руки,
а я иду по ветреному по следу,
и в море попадаю, как в силки.