Апрель 1919 года, р.Салмыш
Когда я приехал на свой КП, то увидел, что белые времени зря не теряли: вдоль берега на этой стороне ими уже вырыты окопы, а по всему полю отрывают одиночные пулемётные окопчики. Недалеко от нашего КП ( в 1 - 1,5 км ) на огневых поставили батарею. Получение патронов и набивка запасных лент взяло у нас часа четыре.
Но вот мы набили сколько нужно лент; остальные набивали во время боя и после. Когда все командиры доложили о готовности, было уже около полудня. Был для всех подан сигнал начать наступление. Лунин сейчас же занялся переправой. Начала стрелять и батарея белых, но её быстро заставили замолчать. Во время боя противник несколько раз делал попытки убрать свою батарею от нашего огня., но наше дежурное орудие всякий раз заставляло их удирать в укрытие, нередко и на галопе. У крайней хаты хутора Архиповка у врага появилось ещё одно орудие, но и его сразу же заставили замолчать.
Канат парома был перебит, в борту зияла большая дыра. Паром начал тонуть и поплыл по течению к Оренбургу. 8-я рота, наступая вдоль берега, переправилась через Янгиз и оказалась в тылу батареи и окопов. Тут мы подали сигнал нашим пулемётчикам. Пули засвистели по всем направлениям, и получился звук сильно кипящего котла: когда отдельные выстрелы стали неразличимы. Всё было прижато к земле; мы пошли в атаку, противник устремился к переправе.
Когда я прибежал на берег, то увидел что-то неповторимое: под высоким берегом - большая куча солдат Белой армии, которые, едва услышав наше "ура!" подняли руки и плотной массой двинулись нам навстречу. Нас на берег сначала выбежало немного, и, увидев сразу нос к носу такую массу врагов, я себя почувствовал, прямо сказать, неважно. Но сдававшиеся, воткнув штыки в землю, начали выходить наверх, где их тут же начали строить в колонну и уводить.
На крики "ура!" подоспели и бойцы 277-го полка. А что в это время делалось в реке! Тут я во второй раз в жизни увидел охваченную паникой огромную толпу людей, когда от страха люди не отдают себе отчёта в том, что они делают. Река сплошь покрыта головами людей, задние хватаются за передних и стараются залезть на них, передние отбиваются и с воплями вместе с ними тонут. Вода сплошь кишит такими схватками.
Бой кончился поздно вечером. Я предупредил командира 277-го полка, что мы уходим и чтобы он организовал сбор разбросанного по всему полю оружия, и в первую очередь батареи противника. Лунин, когда ему сказали забрать трофейные орудия, ответил, что он уже эти орудия осмотрел и что белые всё-таки успели поснимать с них панорамы. А пушки у нас есть свои, ещё новые. Пускай с трофеями возится 277 полк, ведь бой-то был на его участке.
На другой день рано утром мы отправили в штаб бригады большую колонну пленных; сколько их было - не считал, но думаю, что не меньше тысячи. Это оказались в большинстве своём наши "крестники" - мы заставили их бежать из Исаево-Дедово. Во второй половине дня к нам в штаб, в Анатольевку, прискакал командир 2-й бригады 31-ой дивизии и спросил у меня:
- Вы командир полка?
- Да, я.
- Я командир бригады. Это ваш полк вчера вёл бой?
- Да, мы и пленных к вам послали.
- А кто вам разрешил начинать бой?
- Мы всегда бьём врага, когда его видим, и до сих пор никогда на это разрешения не требовалось.
После этого нашего диалога он повернулся, сел на коня и ускакал в сторону хутора Янгиз, в 277 полк, где вчера был бой. Командир конных разведчиков, который конвоировал пленных, со смехом доложил: "Когда я вошёл в штаб, сказал командиру бригады, что привёл пленных, и спросил, кому их сдавать, он вытращил на меня глаза:"Что ты там городишь? какие пленные? ты что, пьян?" Затем, увидев подходящую колонну пленных, сел на коня и поскакал сюда".
Конечно же, я поступил неправильно. Нужно было ещё накануне доложить начальству обстановку или уж во всяком случае доложить о начале боя. Но я увлёкся подготовкой к бою и про всё забыл. А всё это тем более нужно было сделать, что дрались мы вне нашего участка обороны, и для боя пришлось собрать весь полк в кулак, оголив свой участок, где была оставлена одна только 9-я рота, от которой по всему берегу были расставлены посты.
Я думаю, что успеху этого боя сильно поспособствовало то, что белые очень спешили. У них в горах застряла в снегу вся артиллерия, и они начали переправу без хорошего артиллерийского прикрытия и с поддержкой одной только лёгкой батареи. Они имели установку Колчака: Пасху праздновать на Волге.