Помню мамы глаза – жгуче-карие,
Чуть прикрыты... устала лежать.
Молода, но какие-то впалые,
И куда-то исчезла вся стать.
А отец то печалью кручинится,
Одному нас с сестрой подымать,
Жаль, душа уже вряд ли починится,
Но нет права при детях рыдать.
Знать, не ходит беда в одиночестве,
Коль пришла – открывай ворота,
И он тоже исчез, как в пророчестве,
Воцарилась в избе пустота.
Я немного, что помню из прошлого,
Было жалко родимую мать,
Про отца разнеслось много пошлого.
Развезли нас... Зачем не понять?