Поехал я как-то на рыбалку со спиннингом. Надел забродники, сумка с блеснами наперевес, спиннинг, и айда вдоль берега. Часа два с короткими остановками шел по течению реки. Там заброшу, здесь заброшу.
Мужики на «закидушках» сидят, морды сердитые, клева нет, под ногами у каждого гора «хабариков» - окурков, значит.
В кармане нащупал колокольчик, остался с прошлой рыбалки. Иду, смотрю, очередной пенсионер спит над снастями. Я колокольчик достал и: динь-динь… Подхватился рыбак, цап за одну леску, за другую, спросонья не поймет которая звонила. Понаблюдал и успокоился: «Наверное, малек балуется», - думает.
Так и иду по берегу, щучку ищу да пенсионерам спать мешаю. Дома им спать, что ли, не дают??? Глянул по времени, два часа топаю, пора бы назад. Плетусь обратно, блесны кидаю уже нехотя, без задора и почти без надежды – мертвый сезон.
Дошел до овражка, по которому к реке спустился, дай, думаю, напоследок заброшу снасть. Замах - и как кинул! Ух, далеко получилось, метров на пятьдесят… Тяну с остановками, то подергиваю, то ускоряю, чтоб блесна на нервы щуке действовала – ничего. Осталось до берега локтей десять. И как вздрогнет водица, да как даст спиннинг по рукам! Взяла все-таки! Удача!
Ну, почти удача. Я её, рыбину, и так и сяк, нужно поскорее к берегу зубастую, а я удовольствие растягиваю. Нервы то щекочет, сейчас вот попадет леска на зуб – пиши пропало. В общем, боролся я с ней минут десять, хотя казалось час – не меньше. Вот уже вижу её, а подсака-то нет! Начинаю пятиться назад со спиннингом, чтоб плавно тащить рыбу. Тяну уже по земле, знаю что вот-вот «пляски» начнет. Так бывает, под самым берегом сдается щука и тянется, как тряпка, а на берегу реванш пытается взять. Частенько так рыбаки лишаются добычи, уходит, что называется, по берегу рыба…
Побарахталась зубастая на траве и успокоилась. Старики, что с «закидушками» сидели, смотрю, привстают, пытаются увидеть, что за зверя я из воды вынул. А я стою ни живой ни мертвый. Сердце выпрыгивает, руки трясутся, дышу так, словно дирижабль надуваю. Ладно, успокоился кое-как. Щука здоровенная лежит на траве, жаберные крышки топорщит. Ну-у, килограмм на шесть, а то и на семь! Почти трофейный крокодил попался.
Смотал спиннинг, щуку под жабры закинул на плечо, чтоб подальше видать было, и иду к машине. Машина у меня тогда была «копейка» Жигули. Подошёл к машине, открыл багажник, щуку – шлеп на резиновый коврик. Увесисто получилось! Килограмм восемь, поди. Забродники бросил сверху на рыбину, чтоб не пересыхала дорогой, ну и чтоб забродники, как положено, рыбой пахли, а не резиной.
Еду, дорогой уже делю добычу, кому сколько. Машину подбросит на кочке, а я примечаю! Вроде всего ничего рыбины, каких-то двенадцать-тринадцать килограмм, а все же чувствуется. Эх, все мне нипочем после такой рыбалки! Деды с пустыми садками сидеть остались, а я с добычей. Да любой гаишник остановит – слова не скажет! В такие моменты даже змея не жалит!
Еду, обдумываю, как делить. Похвастаться ведь нужно родне. Не скажешь ведь: «Я тут щуку огромную поймал, но вам всем дуля с маслом». В таком деле похвастаться - это отдать кусок добычи. В былые времена ведь так было, это сейчас «селфи-мелфи», а тогда: хочешь доказать, что рыбак, – делись! Не то насмешек не избежать, или вовсе жлобом называть станут.
Так, значит: голову жене не отдам: ухи путной не сварит, а трофей испортит. Высушу, лаком покрою и на стену в прихожей повешу.
Килограмм пять завялю, с кумом разов несколько пива попьем - экономия! Вроде, как и убытка нет, и поделился.
Килограмм шесть теще, она как раз прийти должна. В прошлый раз бычков ей отсыпал, так она Светке моей внушение правильное сделала. Посмотри, мол, мужики «козла» во дворе «забивают», а твой Жорка добычу в дом тащит. Это уже политика, никуда не деться.
Килограмма три на котлеты оставить нужно. Светка в «тормозок» на работу положит, мужикам будет что рассказать. Ну, и пару килограмм «на пожарить» сегодня.
Эх, вот чего-то я не подумал про Степановича! Он мне наряды хорошие по работе дает, всегда с барышом, не лишне и ему кила три отнести. Здесь уже, конечно, коммерция, никуда не деться! В общем, пяток завялить, кил семь теще, килограмм пять на котлеты, три Степанычу.
Не заметил за раздумьями, как въехал к себе во двор. Поставил машину где обычно, давай выгружаться. Светка, смотрю, уже маячит за занавеской – склабится в окно. «Ну, ну, ухмыляйся», – думаю я. То да се, вытащил всё на асфальт, укладываю шмотье, чтоб одной ходкой отнести в дом. Мужиков на «козлятнике», смотрю, нет, ну и хорошо, хвастовство это не про меня.
Гляжу, а колесо заднее приспущено, надо бы сразу подкачать, чтоб утром не шуметь во дворе. Достал насос, раз-два, раз-два, - качаю ногой, а тут котенок, махонький такой, невесть откуда взялся. Рыбку почуял и весь прям вьется у ног, в глаза заглядывает, да так жалобно голосочком своим попискивает. Почесал ему ушко, а руки-то в рыбе, так он давай за пальцы хватать – чудной!
Накачал колесо, обернул шланг вокруг насоса и хотел было в багажник положить. А багажник-то был открыт, я и не помыслил, что что-то может приключиться. Только руку туда, а оттуда навстречу котяра этот. Щуку мою за голову схватил, прыг вместе с ней из багажника и уволок, мерзавец, в окно подвала. Я за ним - да разве же догонишь… «Ух, гад какой!» - думаю.
Да, здоровый котяра оказался, сантиметров тридцать-сорок в холке, если не больше. Но это уже обстоятельства, ничего не поделаешь!