Лет шесть мне было, или пять.
Я помню этот день особый.
Вокруг в мой рост росли сугробы.
Глаз было к небу не поднять,
Поскольку снег не просто шел,
А наступал на этот город.
И я с отцом.( Отец мой молод,)
Он за день елки не нашел.
Темнело рано. Фонари,
Как сцены из немого фильма.
Где вихрем кружит вальс старинный
На раз-два-три. На раз-два-три.
Все ближе елочный базар.
Я ощущаю запах хвои.
Толпа людей и над толпою
В прожекторах клубится пар.
А между тем, десятый час.
Поверх пальто, в халате красном,
Шатаясь, дед с мешком атласным
Влезает в старый тарантас.
И уезжает. Тут же в след
Собак дворовых перекличка.
И я подумал: "Сказки нет.
И руки мерзнут в рукавичках."
И лишь уверенность отца
Мне говорила об обратном.
Мы встали в очередь с конца.
Он тихо выругался матом.
И кто-то пил из рукава.
Народ поддерживал друг друга.
И вроде поутихла вьюга.
И захотелось волшебства.
На время позабыв про цель,
Я вдруг почувствовал тревогу.
Шла женщина через дорогу,
Неся перед собою ель.
И кто мне скажет что не так?
И ель ко времени и место.
Мне ж показалось интересным,
Не что она несла, а как.
Не долгожданный приз в руках,
А тяжесть непосильной ноши.
Она была не из нерях,
При этом шла в одной калоше.
Она не ель несла, а крест.
На всех глядела без упрека.
"Здесь слишком близко до небес
И слишком далеко до Бога!"-
Так тихо голос прозвучал,
Что все вокруг остановилось.
"Купила ель. Не пригодилась.
Сын умер." Весь базар молчал.
Ей стали деньги подносить
И успокаивать напрасно.
И ночь потом была прекрасной.
Я знал, о чем мне попросить.