Бабьих стонов привычней мне скрежет замка,
Речь моя несуразна, как окрик,
Я – свидетель,
судья
и палач для Зека,
Вознесён, ненавидим и проклят,
"Вертухай" Лев Брейман.
%************************
Журавли - журавли, снова к югу летит,
Через жизни летят, через годы.
И конвой и ЗК вверх с печалью глядят
Птицы - зоне, как символ свободы.
Кто-то временно здесь, кто-то тут примет смерть,
Кому в масть, кому жизнь приговором,
За решёткой юдоль им досталось терпеть,
За одним, за колючим забором.
Где не бойся, не верь, у судьбы не проси,
Тут живут по особым законам
Каждый зек до отсечки тебе не простит,
Коль ты был вертухаем на зоне.
Я тут жил-выживал, матерел и зверел,
Видел кровь, издевательства, ****ство.
Не поверишь но я уходить не хотел
Из родного в решётках пространства.
Только даже и там время - высший судья.
Надзиратель - он тоже стареет,
Только нужен ли миру, такой вот, как я,
Не имея ничто, не умея?
Да, я свыкся, отсюда кроваво-больней
Снять - содрать каннибалову шкуру.
Я почти что не жил средь нормальных людей,
Обречённый на жизнь - амбразуру.
Отработал. Колючкою проклят навек.
И для всех - до конца прокажённый.
От себя не уйти, да и стар на побег
Вечный служащий сучьих законов.
Коли память не съест (этот вечный портной),
То, быть может, скажу жизни - Здравствуй!
Ну а нет, так отвечу за всё головой,
Раз примерив верёвочный галстук...
Журавли - журавли прилетайте опять
Вы - мой символ последней надежды
По весне стану вновь,с нетерпением ждать,
Коли Бог не возьмёт меня прежде...
08.01.2020.