Здравствуй, товарищ...
Довольно взывали,
Помощи ждали, возмездия;
Имя отца твоего не назвали
И запретили даже искать –
Так уберечь легче ложь
В земной круговерти;
Здравствуй... давно мне пора объясниться,
Верю ли я в воскресенье твоё,
Люди давно изуверились, к матери
Больше молитвы свои обращают,
Толком не знают и сами уже,
В чём чудеса должны проявиться;
Что оставалось тебе – достучаться
Можно ли было до люда смущённого?
И в пароксизме отчаяния клин
Между врагами и жертвами вбил
В виде огромного Бога,
Влюблённого;
Эту смиренность твою наблюдаю
В разных обличьях, под разным предлогом,
Но не товарищ ты мне – современник;
Я различаю, да так же и раньше
Люди отчёт себе отдавали,
Кто им разбойник, а кто им палач,
Кто благодетель, труженик честный,
Кто мародёр или бездельник.