Макнул - перо; швырнул - чернила
На тело белое листа
Обрушился (живая сила)
Тяжелым бременем перста
Расковырял… сердечну рану
Растеребил больную грудь
- Ну, до чего же ты упрямый!
Кричала Муза. – Просто, жуть.
Вхожу - с ноги, в покои Ведьмы
(я застаю – всегда, врасплох!)
- Я попросила б Вас, чтоб впредь Вы…
Но… мои руки… голос… - Ох!
Рука заломлена за плечи,
Края задернуты… (без слов)
И «невозможной» силы речи
Меж нами. Вкус Ее духов,
На языке моем горячем,
Воспламенит тугую плоть
И Ангелом сойдет не/зрячим
Она… Любовь, а с ней Господь!
Покрестит наши души Словом
Проплачут ангелы: «Аминь!»
И я скажу… и ты: «Ну, что Вы…
Я не из смертных… из Богинь»
«В тот миг, как Вас я полюбила,
Поэта, что мне всех милей,
Я невозможность пригубила,
А, Вы – поэзии елей».
Рекла! И черти встрепенулись
В моей душе (О, силы зла!)
И, к ней, невольно, потянулись
Как к вене тянется игла
Коварной докторской рукою
(на теле – беленький халат)
И речью скользкою… «немою»
Ей шепелявит в ухо г/ад:
Елея жаждете, Богиня?
- Вы все получите, сполна!
Зальет чернилами гордыня
И Люциферова волна
Пречистый облик «замарает»
И будет кончиком язвить
Пера! (нагая… мама –Рая!)
Пред Сыном «Отче наше» выть
Как та цыганка – попрошайка
Что с детства снится мне в ночи:
Под пестрой юбкой черти-шайка
И я кидал им на харчи
Не деньги… не-е-ет! Поганым словом
Я «Их Пророчество» кормил
А Вам, Царица… ну, вот что Вам?
Да, вижу… Белый свет не мил.
Присяду рядом, как Десница.
Лукавым словом не прельщу.
Вот крест, перо и плащаница
Ты исповедуйся… прощу.
И речь была, какой не знали,
Ни до… ни после… никогда!
Там Бога с Дьяволом венчали
На ложе Правды, и тогда…
Тогда… … …? … … …!
… … в начале… … (…) …
…! … … было … …
… (…) … … Слово …