Проходит жизнь, мелькают дни и лица,
И где-то в прошлом виден робкий силует.
Тот силует непойманной жар-птицы,
Той на которую наложен был запрет.
Она кружит и машет нам крылами,
А мы ее пытаемся поймать.
Она то рядом то она не с нами,
Никак её не можем распознать.