Сезон балОв, танцы в разгаре, девы в парах, как лебёдки,
В окружении корнетов поручик Ржевский кушал водку.
Храбр безумно и развязан, он кумир для молодёжи,
Франт, одет в мундир гусарский – нет прекраснее одёжи.
Вдов богатых обольститель, многих он сводил с ума,
Дуэлянт, стрелялся часто, хладнокровным был весьма.
О любви, что с пылу, с жару, отзывался с одобреньем:
– Изумительная штука. Страшно экономит время!
Как-то душка Оболенский к гусару так, обиняком:
– Как, поручик, Вам перформанс – на балу быть голяком?
Матюгами весь оркестр, чтоб щемились, как кефаль,
А нужду, что прихватила – справить прямо на рояль?
– Отрицательно, голубчик, скоты-с, однако, не поймут-с,
А у вас, на удивленье развит сильно тонкий вкус!
И исчез он в вихре танца – кладезь непотребных штучек,
В зале, визг где раздаётся, там вальсирует поручик.
Он отлучился ненадолго, на воздух вышел покурить,
Вернулся, пригласил Ростову, чтобы в мазурке закружить.
Штаны все мокрые и в брызгах, влажно блещут сапоги,
Наташа к Ржевскому с вопросом, при этом, не подав руки:
– Поручик, вы под дождь попали, опять капризы у природы?
Прогноз, наверное, не сбылся и вмиг испортилась погода?
– Нет, сударыня, всё проще, случился сущий парадокс,
Движенье масс воздушных было – просто встречный ветерок-с!