***
за белым ветром прошлой жизни
такие дивные сады
давай-ка друг ещё мне брызни
пускай по венам тают льды
судьбу я помню фрагментарно
и сам не знаю эту явь
мой прошлый мир неординарный
ты звук у радио убавь
мир очень сложный, необычный
с солёным привкусом беды
и там я молод неприлично
да и с фортуною на "ты"
на белой стенке пасть дракона
чернилом красным знаков вязь
кричат пронзительно: "- Иппона!!!"
и сразу пропадает связь
луна мерцает бледным светом
сквозь паутину лепестков
слежу за женским силуэтом
за остриём её сосков
меня желанье наполняет
готов взорваться,вспышка,свист
второй фрагмент и догоняют
три самурая, страх навис
а вот восточные базары
как много белых кимоно
и это явно не хазары
и не похоже на кино
ну наливай, да я не знаю
клянусь не в курсе кем я был
девчонку звали вроде Майя
а может Айко, я забыл
ещё ещё пожалуй помню
такие длинные ножи
несёт из ямы дикой вонью
там тело мёртвой госпожи
послушай хватит не желаю
да в прошлой жизни тоже мрак
я выживать не успеваю
и в этом мире всё не так
ну во общем, друг, давай закончим
налей ещё на посошок
а про созвездье псинок гончих
когда зайдёшь на огонёк
за белым ветром
прошлой жизни
за птичьей вязью
странных
слов
______________
( из цикла дзуйхицу на славянский манер )
Японский термин "дзуйхицу" буквально означает: "вслед за кистью".
Цитируя Татьяну Григорьеву, предисловие которой к "Японским дзуйхицу" само по себе - шедевр:
"Можно сказать, дзуйхицу рождаются из Пустоты - незацикленности сознания на чем бы то ни было, т.е. - в Свободе."
Существует, впрочем, и другой взгляд на дзуйхицу - взгляд изнутри жанра. Вот, например, суровый Кэнко-Хоси предваряет свои записки следующим вступлением:
"Когда весь день праздно сидишь против тушечницы и для чего-то записываешь всякую всячину, что приходит на ум, бывает, такое напишешь - с ума можно сойти."
"Ни с чем не сравнимое наслаждение получаешь, когда в одиночестве приглашаешь в друзья людей невидимого мира."
Кэнко-Хоси