Только
перейдя порог своей квартиры он смог перевести дыхание.
Но он ещё долго стоял прислонившись лбом к железной двери, словно прислушиваясь -
не слышно ли на лестнице, за дверью, хриплого, смрадного дыхания общаги. Той общаги, которая вот уже больше четверти века преследует его.
- Бред! Ты сходишь с ума. Той общаги больше нет. Её не существует. Она осталась там, похороненной за толщей лет, - убеждал он себя, как убеждают ребенка , что привидений не существует, что это плод его воображения,
что он уже большой мальчик и стыдно спать при горящей лампе и с открытой дверью.
Он соглашался, закрывал глаза, но через минуту вздрагивал, открывал глаза и обшаривал взглядом темную
комнату, прислушивался, но слышал только стук своего сердца...
Он никогда не чувствовал себя свободным в толпе. Индивидуалист, затворник, нет он не сторонился людей, не боялся отношений, но социум этот бурлящий котел человеческих отбросов подавлял его. Понятие - коллективный разум, вызывало у него лишь сардоническую усмешку. Он то знал, что никакого коллективного разума в природе не существует. А есть - искусные манипуляторы и есть толпа, способная раздавить любого инакомыслящего . Толпа, не имеющая лица, не умеющая видеть дальше возведенный для нее стены.
Как и тогда, пятнадцать лет назад, эта толпа(общага) чуть не убила в нем его самого, когда он, пятнадцатилетним подростком приехал в этот город из тихого эстонского городка.
Он сразу же почувствовал, что общага не приняла его, как она захотела переделать его, превратить его в общее ничто .
Три года борьбы. Три года балансировки над пропастью, именуемой - дно. Три года обломанных ногтей, когда изо всех сил цепляешься за каменные края боясь сорваться в яму, из которой уже невозможно выбраться, не потеряв свою человеческую суть.
Наконец, он отошел от двери. Снял уличную одежду, автоматически включил чайник,
и, не дожидаясь пока тот вскипит,
принял душ . Сразу стало легче.
Налив в чашку черный кофе, прошел в комнату .
На столе, как всегда, царил беспорядок . Повсюду были разбросаны листы, в углу стола умирал наполовину засохший цветок, пепельница гордилась изобилием скрученных окурков .
Он сел в кресло, взял со стола первый попавшийся листок и стал читать . С минуту он читал, потом скомкал прочитанный лист и поставил, почти швырнул чашку на стол. Коричневая жидкость растеклась по столу, по бумагам. Он нервно вскочил, скомкал все листы и вместе с чашкой выбросил в помойное ведро.
Выйдя из дома и перейдя на другую сторону улицы, он вдруг почувствовал, что общага идёт за ним, садится вместе с ним в автобус, толкается в переходах метро...
Он ехал к своей девушке через весь город. Общага сидела в вагоне широко расставив ноги, дышала перегаром в затылок, толкала в плечо рюкзаком.
Он вышел у бензоколонки . Прошел метров триста до магазина, купил вина, затем подошёл к подъезду и позвонил.
Общага осталась сидеть на лавочке возле дома, потягивая пиво.
Она ждала. Она знала, что он вернется.
27 ноября 2019