По чужим сторонкам
Сохнет-вянет похоть,
На любовную могилку
Слёзы льёт,
Как берёзонька
шатается и сохнет,
И влачит житьё-бытьё.
Позаныла-позаржавела,
без яства сладкого,
душа
И лицо без водочки поблекло…,
Иногда, конечно,
Пузо в дверь пройти мешает
И чревоугодие заводит в пекло.
Жадность шла по новым сеням
Красной девушкой,
Приходила с моря синего голодною,
Потихоньку подходила, не стучалась
И садилась за дубовый стол,
Для неё стелили скатерти,
Положили вилки золотые,
Ножики серебряные,
Наливали мёду сладкого,
Наносили яства.
Люди низко кланялись,
Ласково с ней говорили:
– Ах, ты жадность от владыки послана,
От Христа распятого, знать, создана.
Подрастают малы детушки,
Завивные кудрышки,
Из окошечек в окошечки
поглядывают,
По широким улицам похаживают,
Не завидуют крестьянскую работу
И не будут пахарями на полях.
Детушки на жемчуга поглядывают,
Смотрят с завистью на доброго коня.
Не талантом, счастьем обзавидуют.
Зависть-бесталанница
злодейкой уродилась
– В купели Христовой обтолпилась.
Буйный разум, знать,
за тридевятью
Крепкими замками заперт.
Сторожа стареют и замки ржавеют.
Вырвется на волю,
Будет погостить, где, гневу…,
Не пронять горючими слезами.
Божьим днём гостила лень
от бережка
к другому
Откачнулась
Погостить,
не век с работой коротать.
Лень победна горепашица шаталась
Божьим утром,
Грохнулась, бесславно, на кровать.
В церковь не ходили в день воскресный,
Не служили, в гордости, молебнов,
Богородице пречистой не молились,
О мирском владыку попросили,
Чтоб здоровьица и веку долгого,
Много жемчуга и золота,
Из рубинов на кремле звезда.
Заболотилась в реке вода
– Заволочилась душа гордыней,
Разум буйный возносился над Россией.