ПОВЕСТКА
Солнце, словно объевшись наркотиков,
Прётся бешено на горизонт!..
Нам впервые с тобой не до готики,
Не до царства кино и Джоконд...
Этот день
наш последний, наверное...
Время чувства развеет, сотрёт...
Так пускай же любовь наша первая
Не изменит нам и не соврёт!..
Ты стоишь... Растрепалися волосы
И слезинки застыли в глазах...
Хочешь что-то сказать, но... нет голоса...
Лишь платочек теребишь в руках...
А вагоны уже
передёрнулись!..
Паровозный крик
в горле застрял...
Ну, прощай!.. Ну, прощай и задёрни ты
То, что я говорил, обещал...
о. Шумшу
* * *
Я тебя не брошу, девочка!
Я тебя не брошу, нет.
Только не тверди, пожалуйста,
Что любовь – мираж и бред.
Посмотри в глаза, в глаза мои,
Все слова – ты в них прочтёшь.
В глазах ведь ничего не утаишь,
Ими, крошка, не соврёшь!
Ты послушай, как гитара плачет
Перебором медных струн...
Как же рассказать тебе иначе,
Что в душе моей тайфун??..
Что в душе моей – костры пылают
И штормят моря...
Ты поверь: любовь... Любовь – бывает,
Если я – люблю тебя!..
о. Парамушир, январь 1971 г.
ВАЛЬС «ФОНАРИ»
Мы идём и идём по аллеям,
А вокруг фонари, фонари,
Словно тысячи Прометеев
Нам огни зажгли до зари...
Мама дома наверно волнуется –
Потерялась младшая дочь!
Ну, а улицы, улицы, улицы
Хороши! И такая ночь!..
Город спит, город спит, город спит.
Отцветают уж сотни огней,
Но в глазёнках твоих всё летит
Этот вальс, этот вальс фонарей...
1972 г.
* * *
Я словно сегодня
проснулся:
Хожу, удивляюсь с утра…
Курчавой березки коснулся,
Погладил блеск топора…
В диковину кошки и птицы,
И хмурые люди, и псы…
Быть может, мне все это снится?
Бывают же, глупые сны?
Бывают!
Бывают. Бывают…
И дни рождения тоже.
Дни, когда вспоминают.
Когда свою жизнь итожат…
Как холодно!..
И как страшно…
И стыдно за слабость свою:
Треть века, как день вчерашний
Прошла
незаметною…
1977 г.
* * *
Плыли тени, пятна плыли,
Сумрак вязок, – мрачен сон...
Нервы выли, нервы ныли,
Истекал в подушку стон:
Стой, ты, Смерть, повремени-ка!
Смерть,
родимая,
постой...
Я уйду,
уйду без крика,
Я уйду без слез с тобой
Только дай мне
разобраться,
Только дай мне
разглядеть:
отчего, как ни старался,
Смерть,
я должен – умереть?..
С необласканной душою,
С нерастраченным теплом...
Я уйду,
уйду с тобою,
Знаю, время истекло...
Но
ответь мне, стерва, прямо
На один всего вопрос.
Я пришёл от чрева к яме,
Но по терниям без роз.
Что же
жизнь – всего дорога?
Что же, жизнь – борьба за жизнь?!..
- «Жизнь – иллюзия порога, –
отвечала Смерть. – Ложись...».
1973-1982 гг.
ОДА ОДИНОЧЕСТВУ
Уходит день...
Уходит ночь…
Уходят женщины с друзьями...
Уходит – всё
куда-то прочь,
Мне не попутными путями.
Я лишний здесь,
я лишний там…
Как третий на постели…
Я – не курящий фимиам,
Невыводящий трелей.
Меня не ищут
и не ждут.
Я всем
не нужный
самый.
Со мной беседа – лишний труд,
Молчанье – амальгама.
Уходит жизнь,
уходит шанс
Стать в массе массой с местом,
Но всё смешон мне
тот альянс,
Что чужд
протесту...
1972-1982 гг.
ПАССИЯ И КОНТРАБАНДА
О, мисс!
Любви язык – язык любви!
И слов поток – лишь лишний шум.
Сердец и душ
послушай
звук
И ты поймёшь, мой нежный друг...
Не надо слов,
Моя любовь...
Моя любовь,
Не пустословь...
В тени дубрав,
В объятьях трав,
Моя любовь,
Не нужно
слов...
Пусть унесёт нас
то
мгновенье
В волшебный, сказочнейший мир!..
А я
тебя,
под птичье пенье,
Тебя, мой ангел, мой кумир,
Стихов
букетами осыплю!..
Вином гармоний
напою...
Вот только жвачку
выплюнь, выплюнь!..
И мне скажи:
«Люблю!
Люблю...»
март 1977 г.
ГЕГЕМОНЫ В КАПЕЛЬКЕ
Зверьем кишит планета,
Холодная Земля:
И голым, и одетым...
Все – твари!
Хоть червяк...
У всех свои инстинкты,
Потребности, мозги...
Понятно,
мир,
един ты,
Но не видать ни зги!
Снуют коацерваты
В пробирочке воды –
Не ужасом объяты
В канун большой беды,
Не ради цели славной,
Не ради тех эпох,
Когда из них возникнет
Чайковский или мох....
В реторте атмосферы
Снуют среди людей
Избранники Химеры –
Носители идей...
Один горланит: «Люди!
Мы родились, чтоб жрать!
Кто в этом нас осудит?
Так что ж тут рассуждать?..»
Второй, в усмешке горькой:
«Вся жизнь – лишь пищи шмат?..
Мне жаль вас...
Было столько
Стихов, картин, сонат...»
А третий, не дослушав,
Схватился за живот:
«Дово-льно!
Вянут уши!
Предназначенье – пот!»
Кто прав, не знаю, право,
Но вижу я и тех,
Кто видит не забаву
В уничтоженье всех...
Клубкам испарений
Окутана Земля...
На ней не нужен гений,
Творец идей и мнений,
Но нужен ты
и я!..
19 мая 1981 г.
ПУСТЫНЯ В ПЕСЧИНКЕ
Бежит работник без оглядки,
Как белка в вёртком колесе
И свято верит: «Всё в порядке!»
И твердо знает: он,
как все!
И нет раздумий и сомнений,
И нет претензий и обид:
Он не начальство ж и не гений,
И не огромен
аппетит...
Бежит работник... Время – тает...
Уж и до пенсии чуть-чуть...
Живёт ли или изживает
Себя он,
чтобы отдохнуть
Под сетью серою морщинок,
Под грузом хворей долгих лет?..
В пустыне жизни – тьма песчинок!
В иных
песчинках – тьмы
портрет…
июнь 1981 г.
РАЙ НА БОЛОТЕ
Пробегает мой век мимо
И манит, и зовёт с собой...
Все дороги уходят,
уходят к Риму,
А моя вникуда...
А моя – не с тобой…
Мне не нужно забав
в суете каждодневной.
Я забыл, как улыбкой лицо ворошить...
Я читаю досье на Лягушку-царевну,
Я по сказкам учусь,
как на свете мне жить...
Оборвалась струна
веры
И повис без петли
я сам...
В неживой и пустой атмосфере
Я не жду – я ищу чудеса...
Мне не нужно любви
суетливой и прежней.
Я устал улыбаться и в меру, и в такт,
Быть заботливым, нежным,
быть покорно-прилежным
И считать поцелуй
за свершившийся факт...
Расцветающий сад
тесен...
Сад опутан расчёта
тьмой.
Вне закона родник чистых песен,
И вне песен поющих
весёленький рой!..
Надоело ходить
не касаясь земли каблуками
И фальцетом вытягивать
патоку фраз!..
Пусть меня повезут
на рассвете казённые сани
Пусть рогожею мёрзлой
я буду застелен от глаз...
Ничего. Ничего...
Века
Мне довольно.
Я пожил. Я жил...
Коли смог я уйти
человеком,
Значит скотскую жизнь
я свою искупил!..
Полуостров Камчатка,
25 ноября 1981 г.
Л.И.Брежневу
Звёзд понадовали –
прекрасно!
Подняли,
выше некуда,
роем...
И без прессы
теперь уж ясно:
Небо наше ты!..
Да ночное...
* * *
Остановок двести
рассыпано по улицам...
На каждой остановке
человек по двести!..
Вот бы всем нам вместе
всерьёз нахмуриться,
Да пройти по улице
по одной
с песней?!..
Так, чтобы рядом,
рука в руке,
Чтоб душа в душу
и – нараспашку!
Хватит!
Влачить нас на поводке!
Довольно строить
рай
на бумажках!..
Лжекоммунисты
попрятались в «Волгах»,
Укрылись за бронь
лакированных «Чаек».
Им не видны мы,
стоящие долго!
Им не нужны мы,
«стадо фуфаек»!!!..
СТРОКИ В СТОРОНУ
(из корзины журналиста)
Пера рабы и чистого блокнота,
В дыму табачном, мы, по вечерам
Сидим и пишем до седьмого пота...
А пот наш – яд! Как нынче, как вчера…
Мы пишем, что такая-то доярка
Дала стране премного молока,
Что Брежнев выступал... Тут надо ярко
Пристроить два кисельных бережка...
Мы пишем, что страна дала за сутки
Сверх плана горы мяса и яиц...
И знаем – это ж липовые «утки»!
Приписок
ослепительный сверхблиц...
Мы знаем, но мы пишем. Мы же пресса...
Машина яда, почестей, похвал...
Во все века – печать была завесой,
Парадом масок,
ныне – карнавал...
Мы всё умеем.
Мы поднаторели
И факты тасовать и раздевать.
Мы можем убедить вас, что форели
Сегодня в реках... Некуда девать!..
Мы можем оплевать, кого хотите.
Родные не узнают нипочём.
Об этом диссидентов расспросите
Из тех, кого не съели мы живьём...
Ах, массы, массы!.. Грамотные массы...
Безмозглые, покорные рабы!
Вы верите в фальшивые прикрасы
И никогда тем,
вставшим на дыбы!
Что ж мы,
невольники газеты,
Кормушки нашей,
можем вам сказать,
Когда Высоцкий,
искричавшись светом
Ушёл
непонятым поэтом,
Не смог вас разбудить,
не смог поднять!?
11 мая 1981 г.
* * *
«Народ и партия – едины!»
Со стен трактуют анонимки.
Едины,
как две половины?
Как целого
две половинки?!
Ну что ж,
об этом горы чтива –
На все лады пропета суть:
Единство – противоречиво.
Оно борьбы,
не мира
путь.
А раз едины половины,
То значит,
противоположны!
И невозможно
быть невинным,
Коль узы мира –
невозможны!
23 июля 1981 г.
ЗИМА В НОВОМ ГОРОДЕ
Павшим во времена культа
Было тихо...
Да было непросто.
Наступила пора холодов...
И легли ледяные коросты
На глаза миллионов домов.
И ослепшие здания немо,
Напряженно сквозь бельма смотря,
Утопали в тумане проблемы
Уходящего прочь
Октября...
А потом
засвистало средь зданий
И в квартиры
ворвались ветра!..
Где-то слышалось чьё-то рыданье, –
Где-то чудилось сквозь гоготанье:
«Насовсем...
До весны?..
До утра?..»
Ледяные узоры под звезды,
Под колючие
снежные звёзды
Небо прятало...
Падала тьма…
И лежали
как мёртвые гнёзда
Средь сугробов
слепые
дома…
26 сентября 19981 год
МОНОЛОГ НЕСУЩЕГО
Я – тротуар.
Существо из асфальта
В наряде окурков, пыли и плевков.
Мои украшения – синяя смальта:
Россыпи мелких стеклянных кусков.
Я – чёрное средство, идущего к цели.
Я чёрное прошлое многих из вас...
О, сколько с моей спины пересело
В кресла машин сверкающих трасс!..
Спина моя в трещинах, шрамах и в ранах...
И помню я дробь
и ломов, и дождей...
Однажды
приснилась мне фата-моргана –
Пустыня!
Пустыня без туч и людей!..
Ах! если б я мог
доползти до покоя
И лечь на века в объятия дюн,
Забыв, что я средство и дорого стою,
Забыв, что затоптан,
поверить, что юн...
29 ноября 1981 г.
СТЕНА
Падает снег. Снег. Снег...
Льют фонари мёд. Мёд...
Слышу я твой смех. Смех...
Вику в глазах лёд. Лёд...
Значит, опять пуст. Пуст
Мир для меня. Мой мир!..
Слышу шагов хруст. Хруст...
Это твоих чувств пир...
Вновь осуждён я, я –
Гореть на, костре день, ночь.
Будут меня, будут меня
Жечь языки черной тоски
И не уйти прочь. Прочь…
Но мне пути
нет.
Нет.
В ночь,
в эту ночь. Ночь. Ночь
Вслед за тобой.
Вслед. Вслед…
2 ноября 1981 г.
ОДИН ВЕЧЕР
Пришла.
Ни улыбки, ни слова...
Взгляд неровен,
взгляд бродит спеша.
Спеша
изнутри на засовы
Заперлась зачем-то душа.
На засовах
усталость повисла
Паутиною лживой,
чужой...
Что ж ты, счастье, так скоро прокисло,
Забродило,
играя со мной?..
7 августа 1981 г.
* * *
Глаза – души отдушины.
Глаза – язык души…
Не скроешь, если скучно
Со мною, как в глуши…
Я не пойму – почувствую,
Не ложь, не чудеса...
И всю печаль-тоску твою
Перестрадаю сам.
8 августа 1981 г.
РЕКВИЕМ
Ревностью жизнь жива!
М. Цветаева
Любовь не терпит откровений
И неудобной немоты.
Она жива, пока сомнений
Не меньше сладкой маяты.
Она жива, пока разлука
И близость вечная – равны.
Жива любовь, пока есть мука
На грани смерти и весны...
Приходят женщины к мужчинам
На жизнь без горя и войны.
И веря в счастье без причины,
В беду не верят без вины...
Идут мужчины без опаски
Свои сердца на век отдать.
Они надеются на сказку
Конец которой не создать...
Но дни, недели – быстро тают
И время замедляет бег...
И вдруг счастливцы замечают,
Что между ними – первый снег!..
Как много в этом взгляде боли!
Как много горечи и слез...
Вершины нет... Лишь чисто поле...
И счастья нет. И нет уж грёз...
ЖЕСТОКАЯ НЕЖНОСТЬ
Любовь, любовь – какая радость!
Какой прекрасный, яркий сон!..
Любовь, любовь – ты море яда,
Зловещий погребальный звон...
Ты счастья чудные мгновенья
И горя мрачный, горький век.
Ты пища риска, вдохновенья
И мать раздавленных калек...
Непостижима и нежданна...
Скажи мне, благо ты иль нет?!
И почему ложится в ванну
С желанной бритвою поэт?
И почему в петле прозаик,
Под пистолетом драматург?
Любовь ответила: «Не знаю...
Я не палач, а демиург.
Я не казню, не истязаю,
Не посылаю людям бед.
Я лишь их душам, помогаю
Прожить хоть миг, хоть пару лет
В прекрасном мире вдохновенья,
В саду волшебных, чудных слов,
Где нет грехов, проблем и мнений,
Нет ни пределов, ни оков...
Ты не вини – любовь не злая.
Любовь не губит – создаёт...
Лишь тот, от счастья погибает,
Кто счастье губит не своё...»
8 сентября 1981 г.
Моей жене,
любимому другу, милой Тане
посвящаю
- Что родится зимою?
- Бронхит...
Да сугробы ещё
с ледяною коростой.
- А любовь?
- И любовь. Но народ говорит,
Что дитя холодов –
не великого роста.
Да и век не велик.
Да и цветом век – пуст:
В декабре не бывает
прекрасных цветов...
- А ты знаешь, я в детстве
из маминых уст
Как-то повесть, волшебную
слышал меж снов...
В неизвестной стране,
где плясала метель
Лет уж тридцать подряд
пустотою играя,
Вдруг из мёртвого снега –
ярчайшая зель!
И за миг
распустились
над скованным краем
И пунцовые розы, и анютины глазки...
А серебряных звёзд
всё кружил хоровод...
- Да, я знаю... Красивая сказка!
И, пожалуй, не зря
эта сказка
живёт...
23 июля 1981 г.
РОЖДЕНИЕ
Словно в трещинах небо
далёкой эпохи
От сверкающих молний
в кромешной ночи!..
Грохотали вулканы...
Это первые вздохи
Делали «лёгкие»
подземной печи.
Пролетали века.
На планете ночами
Оседал белым инеем
космический газ...
Пролетали века.
Знойными днями
Над планетой рождались
кудрявые облака.
А потом,
на огромном,
обугленном шаре
За историю света,
может быть, в первый раз,
Среди мрака и шлака,
средь летающей хмари
Появилась молекула,
породившая нас...
СТРАНА ВУЛКАНИЯ
Кто сказал, что Камчатка –
Безотрадная глушь,
Край скопления праздных,
Неприкаянных душ?!
Край несчастных отцов,
Неудавшихся мам...
(Эко ж, право, словцо,
Подыскали для дам!)
Расползаются слухи,
Размножается ложь
Не за хлеба краюху,
Не за надобный грош...
«Солнце не щедро греет:
С теплом у них невезенье.
Зато уж – гонорея,
Сифилис да землетрясенья!
С любовью у них не богато.
Ласка – сказочный миф.
Пьянство с развратом
Разят населенье, как тиф...»
Смешные... Лгущие попусту...
Спорить?
Лишь тратить слова!
Давайте, товарищи, берите-ка пропуски
И к нам на полуостров, к нам
на острова!
Вы отрешитесь от мира
Наркотических благ,
Обменяйте квартиры
На камчатский бивак.
Вы в яранги войдите.
Вы придите к оленям.
Каюю покормите
У своих у коленей...
Вы пройдите весною
По сиреневым сопкам,
Слейтесь вы с красотою
Первозданною, робкой...
На румяных полянах,
Под берёзовой сенью,
Подышите туманом
И рассветом осенним...
На судах рыбаков,
Вдалеке от Авачи,
Вы по двадцать часов
Половите удачу!
Месяца в океанах
Средь циклонов да волн
Поищите романы,
И стаканов трезвон!..
Поищите избравших
Жизнь свою заполнять
Незатейливым фаршем:
Алкоголь да кровать...
И в итоге исканий,
Возвратившись домой,
Вы расскажете сами:
«Этот край... золотой!
Там особые люди
(И особое счастье),
Ведь спецкоры недаром
Называют их частью
Экзотичной романтики,
Романтичной экзотики?!
Презирающей, кстати,
Портсигары и зонтики...».
* * *
Роскошная свежесть
пейзажа весеннего?
Пейзажа весеннего
свежая роскошь!
Ожившая тундра
у стада оленьего,
Тундра сверкает,
как новая брошка...
2 окт.1980 г.
Камчатскому литературному объединению «Земля над океаном»
посвящается
В домике стареньком,
на втором этаже,
Вечерами сходятся
любители словесности
Без приглашений,
без протеже,
А также
без мировой известности...
Сколько незнаний и знаний различных,
Вкусов да взглядов сходится тут!
Сколько родится замыслов личных,
Сколько сгорает собственных пут!..
Мы – начинаем.
Всё – начинаем.
Богатые самые люди на свете:
Мы завтра напишем,
мы верим, мы знаем
Наши поэмы
о наших
Джульеттах!
Заселим романы
героями века,
Детские книжки
добрыми феями!
И встанут
в библиотеках
Наши тома
с большими идеями!..
26 сентября 1980 г.
ПЁСТРОЕ В СЕРОМ
Да, к профессии разнорабочий
Не существует царских путей…
Но, замечено, между прочим,
Что дороги ведут все к ней.
Был ты, скажем, умен без пота,
Подавал и дарил надежды,
Но запнулся, вильнул и вот уж
И иная на тебе спецодежда...
Иль имел золотые руки,
И сеял ими добро с красотой
Да пленили стаканов звуки...
Глядь, а ты уж с метлой!?..
Или, скажем, рожден был не голым
И валилось, как с неба открытого,
Но не ладил ты с «правильным» словом
Обернулось – «разбитым корытом»...
Сколько ж в сером не серых людей –
Переломанных душ и талантов –
Угасает под сенью идей
В тупике своего варианта?!..
2 окт.1980 г.
ПОРТРЕТ
Не прост, не прям, не угловат,
Но гибок, мягок, простоват.
Он руководству не откажет
И подчиненным «нет» не скажет.
Он не кричит, не критикует,
Не мрачен, но и не ликует.
Не разжигает ссор заразных,
Не гасит проблесков маразма
В том коллективе, где живёт...
И результат: средь всех слывет
Руководителем он зрелым,
Принципиальным, чутким, смелым...
Знакомы ль вы с таким лицом?
Знакомы?
Значит, стих с концом.
20 сентября 1981 г.
МАСТЕР ЭМОЦИЙ.
Квартира его – чаша полная!
Паласы и стенки, жена и рояль,
Красивые книги, прекрасные полки,
Картины, меха, не советский хрусталь...
Годами сносилось, свозилось, стекалось
Из-под прилавков, баз и складов...
Каждая малость не дёшево далась,
Но каждая малость стоит трудов!
Вот этот сервиз – чтобы слушать восторги,
В которых растерянность с завистью свиты.
Вот чешская мебель из военторга –
Отлично рисует на лицах убитость!
А это жена. Дефицитного свойства!
Куда эффективней ковров всех и ваз:
Как радостно видеть дрожь, беспокойство,
Когда её в гости привозишь для глаз!..
Полною чашей квартира искрилась.
Годами копилось по каплям, по крохам...
Крохами, каплями жизнь растворилась
В дешевых восторгах,
в фальшивых вздохах...
6 сентября 1980 г.
МАРАФОН
У Петровых вечер целый
Гробовой висит покой:
У Петровых – «черно-белый»,
Иванов купил – «цветной»!
Вся семья в тоске, в печали –
Ищет,
думает народ!..
«Есть!..» – Все разом закричали –
Не семья – водоворот!
У Петровых целый вечер
Вся семья в объятьях мук:
Всех Петровых врач, вишь, лечит.
Сидорова – доктора наук.
Всё семейство ищет выход,
Сотрясая сеть знакомств.
Наконец-то: доктор Дыхов
Связан
выгодой
тишком…
У Петровых вечер целый...
Кузнецов достал сервиз!
Есть сервиз!
И снова дело –
Иванов добился виз...
И Петров.
Но снова этот,
За стеной, ловкач, урвал
Две подписки на поэтов...
Стой! Петров, к чему запал?
Что за этим, за реваншем?
Что за смысл в делах таких?
Отвечал Петров: «Знай наших!
Мы ведь тож не простаки!».
Так и прожил для соседа,
Для других – не для себя...
Но того, чудак, не ведал
Жизнь свою,
свою! губя...
6 сентября 1980 г.
ЧЕРНОВИК
Тропинки строк
слагались в тракт стиха.
Лишь комья многоточий отлетали...
И белая пустыня –
мертва, тиха –
Покорно таяла и исчезала...
По тракту полосатому бежала
Моя душа...
Через помарки и пробелов ямы...
И ручка, с высунутым жалом,
Тянула вниз её упрямо...
Что ж там, в конце? Какое слово
Мой путь в пустыне завершит?
И будет ли тот путь основой
Для мыслей чьих-то,
мыслей новых
Иль будет без труда забыт?!..
30 октября 1981 г.
ВЗАИМНОСТЬ
Даниилу Гранину
Другие
засоряли реки, вырубали лес.
Другие
били птиц, зверьё,
ловили рыбку.
Другие
думали: «Наш мир –
неистощимый Крез...»
Другие
озабоченно бубнили про ошибки,
Когда Природа
отвечала им взаимностью –
не местью:
Пустыни...
Пустота...
Дегенераты...
Другие...
Но – не он.
Он не был с ними вместе.
Он занят был.
Собой.
Своею честью.
Престижем.
Именем.
Писал в тиши трактаты...
Он занят был.
Собой.
Своей душой. И телом...
Он неживого ради – травил в себе живое.
Он истреблял ненужное.
Он заполнял пустое.
Он создавал СЕБЯ!
Всё
ради Дела
делал...
Он аромат цветов
не пил весною ранней
И первого дождя
струн не перебирал...
И в море золотом
не плыл средь зданий,
Когда на кудрях туч
осенний луч заката угасал...
Зачем ему
забавы праздного поэта?
Ценителя не Времени – мгновений,
Ведь это просто глупо:
сторожить рассветы
И растерять к закату
итоги наблюдений?!
Зачем впустую тратить жизнь,
как алогичный предок,
Рациональный Разум
пустот – не признаёт!?..
И, словно в подтвержденье
истинности кредо
Все видели, как ИМЯ
стремительно растет!
И сам он замечал.
И радовался втайне,
Что с самого начала
себя он оградил
От этих трат ненужных,
от этих трат случайных...
Но вдруг,
однажды ночью,
услышал он в груди
Растущий гул!..
Нестройные дыханья!..
Быть может пневмония?
Последствия банкета?
Иль нервы, утомясь,
играли блюз в тиши?
О, нет...
То загубленных чувств
поднимались скелеты
и шагали по мертвой пустыне души…
9-10 ноября 1981 г.
МИРАЖ
Бывает,
что «случайные черты»
Слагаются в густую паутину
И не сотрешь – громадны и черны
Фрагменты окружающей картины.
Бывает сил источник замутится,
Обманет друг, уйдёт с другим жена...
Да мало ль может что случиться?..
(Вопрос не в том пока, где, чья вина).
Бывает, после тягостных раздумий,
Покажется: не твой он,
этот век,
Что ты один
средь миллионов мумий
Живой, разумный, честный человек!..
И что тогда?
Ты переменишь взгляды?
И встанешь в ряд
под флаг чужих идей?
Не торопись –
Зло не блуждало б рядом,
Когда б Добро
не жило средь людей.
20 июля 1981 г.
СЛУЧАЙ
С СОВЕТСКИМ РЕСТОРАНОМ
Пространства – на два-три детсада!
Свет ярок – хоть режь заболевших!
А стены! Награда для взгляда
Неразжиревших...
Зал – полон, блестит и искрится
Стеклом, мельхиором да золотом.
Прекрасно – «культурно» напиться
Без всяких затейливых поводов!
...У женщин – зашторены взгляды
Ресниц опахалами с ноготь.
Мужчины прищурены. Рядом.
Ладошка в плечо и – под локоть.
Танцуют. Динамики дышат
Тревожным, взволнованным блюзом.
Какая патетика! – Крыша
Одна
для сердец
и для пуза!
Певичка,
в распоротом платье,
Виляя коленом и задом,
Живою рекламой объятий
Трепещет над тёмной эстрадой.
Со стен
в дребезжащую массу
Всыпается шепот и вздохи
И с дрожью гуляют по мясу
Мужчин
сексуальные
блохи!
И плавятся взгляды в пожаре
Ветрами желаний раздутом!
И пары шампанское жарят,
Взмывая в падение круто!
И губы, блистая от жира,
Воткнувшись в пунцовые уши,
Шуршат о пустынной квартире
И, может быть, даже о душах...
16 декабря 1981 г.
ФИГНЯ
Критикующим Вознесенского
Воробушек родился летом.
Невзрачен, сер и безголос,
Зато с душою был
поэта!
И мир любил
за то, что прост,
Просторен для цветных мечтаний…
И часто
раздавался крик
Поэта серого
средь зданий:
«Лу-чик!
Чик-
чик-
чик!!!»
А вот и август.
Нет милей
Поры танцующих дождей...
И торопился воробей
Своих порадовать друзей:
«До-ждик!.. До-ждик!..
Жди-ик! Ждик-ждик!..»
Но все молчали. Хоть убей.
Поэт сердился: «Ну, уроды!
Дождь непонятен?! Вот так смех!
Да это ж вечность, а не мода!
Да это ведь сама Природа!»
И вдруг... Посыпал первый снег...
Опешил серый.
В позе мэтра:
«Ты как идёшь? Что ты за диво?! –
Кричит на странного врага. –
Ни ритма нет, ни рифм, ни метра –
Всё задом наперед, всё криво».
– «А на фига»?!..
4 декабря 1981 г.
* * *
- Какая известность у писателя Ю.!
- Он вклад в литературу сделал важный?
- Нет,
общедоступен – везде продают...
- Видно настольный…
- Да, нет – настелажный!
28 декабря 1981 г.
* * *
В подушке – пух.
На подушке – голова.
В голове витает дух,
Волосатый, чёрный дух!..
Спит несытая вдова...
Спит и видит без затей:
Голова – набита пухом!?..
Чёрным пухом! Грязным пухом!
А лицом она – старуха!..
Телом – сборище костей!?..
Баба в вопле поперхнулась,
Пальцы скрючились под пледом,
Черен рот – зияет дулом!..
Так-то
дрыхнуть до обеда!..
31 января 1982 г.
* * *
У виска
не муха –
У виска – мушка…
Смерть
она не мука,
Если ты
игрушка
Не судьбы, не страсти –
Лиц
определенных!..
Это не несчастье
Крюк
повороненный…
У виска не муха –
Мушка
у виска!..
Ты не плачь, старуха!
Мать моя, тоска…
Это ли
не счастье –
Крюк повороненный,
К тем,
определенным!
Крюк повороненный –
Это
не несчастье…
5 февраля 1982 г.
ПАРАЛИЧ
... охотно встретить готов
Свободу мышей при свободе котов
И.Сельвинский
Зияет рот
могильною ямой,
А в нём покойник – немой язык...
Немой на съездах и на собраньях,
Немой...
потому, что
он видит
клык!
Не свой, разумеется, – свой
не режет
Тех, кто находится за спиной...
Не цепенит ведь
ни лязг, ни скрежет
Свой?..
Спи,
«друг мой»,
в слюнявых объятьях –
Тебя оправдают потомки пером:
«Клык и язык – тогда лишь братья,
Когда во рту,
но во рту
одном...»
5-7 февраля 1982 г.
АГИТКА
Выбирайте судей!
Выбирайте судей!
Выбирайте судей!
Выбирайте палачей!
У вас не убудет
И у них
не убудет,
А мы с вами будем
Хоть знать, кто – чей!
А от тюрьмы, как и от сумы,
Не уйдёшь, коль честен!..
Ох! позаботятся уж умы,
А плод их
забот
известен.
А коли ты вор, или хоть бандит,
Всё едино, нам вместе,
Нам с тобою
нары делить,
Нам с тобою
ве-
се-
лить
Души свои
песней.
Выбирай же судей!
Выбирай же судей!
Выбирай же судей
Хоть наугад!
Всё едино будет,
Всё едино будет
Будешь сам не рад!..
В СУШЬ
У пивной, как в парной –
Деловита беседа.
Вокруг банки одной –
Молодой и два деда.
Есть в другом сочетанье –
Дед и два молодых...
Здесь не смотрят на званья,
На колодок ряды...
Здесь критерий – не возраст,
Не кулак, не портфель.
Здесь особенно остро –
Объясненье под хмель.
Группа – это ведь остров
Душ осевших на мель...
14 апреля 1982 г.
КРИК ШЁПОТОМ
Памяти поэта и гражданина
Александра Галича
Не страшен черт,
коль так его малюют,
Не рай наш век,
коль так о нём кричат...
Тебя, Россия, мать моя, люблю я,
Но без румян, без маски палача.
Тебя, люблю,
как женщину,
как девку,
Как жизнь!..
Как жизнь –
безвыгодно, за так...
Люблю,
как любят молодость-калеку
Пропойцы
в полусредние лета...
Мне безразлично
кто в твоей короне
И кто тобой
прикрылся как щитом.
Всё это вне тебя...
Как проводник в вагоне
Не властен над пейзажем за окном,
Так никакие власти и законы
Не властны над душой, что босиком...
Твоих детей
в краях чужих не мало.
Что не хватало им
любви твоей иль благ?
Гнала их жажда
воли
иль металла?
Неважно...
Куда важней
обратный шаг...
А мать... Какая ж мать.
детей своих не примет?
Детей, что разлетелись наугад?
Какая мать
детей забудет имя
И не простит
вернувшихся назад?..
…Любовь к тебе, Россия,
вне забвения
И вне расчётов
суетных она...
И лишь любовь
надежду возвращенья
Питает у ушедших,
а вина...
Вина ушедших
стоит
восхищенья!..
14 апреля 1982 г.
УДОБНАЯ МИШЕНЬ.
Они не стоят слов!
Взгляни – и мимо?
Данте
Человек вне позиций:
Ни за нас, ни за тех.
Не безлик, не безлицый,
Знает счастье, успех.
Знает цену страданьям,
Цену лжи и потерь,
Но не с ними, не с нами
Его нет... Верь, не верь…
Он как все, но вне всех:
Ни за нас, ни за тех...
Нет отличий в повадках,
Нет в манерах примет,
Но –
доволен порядком,
Веком, местом вполне.
Он доволен и – баста!
И с тобой
не пойдёт!..
Сколько их будет на сто?
Сколько рядом живёт?..
Их «стреляют»
и часто
Как гусей сытых, влёт,
Непричастных несчастных…
Непричастных, несчастных…
Вот такой переплёт...
20 апреля 1982 г.
* * *
Не идут,
н-но-
ги! Увязли
н-но-
ги!
В червях сомнений моих...
Н-но-рмально!
Удел многих
Сегодня
Стоять посреди дороги...
Да здравствует
перед-ЫХ!..
23 апреля 1982 г.
* * *
Как много коров и коз,
Как много мяса овечьего
в статьях,
в речАХ,
в сборникАХ!..
На душу уже – туША!
А жрать
так и нечего...
* * *
Не смеюсь,
не улыбаюсь
И сижу как на ноже –
Много больно на душе
Чугуна и стали...
Не до ада, не до рая, –
Пуст карман мой
нет грошей
И сомненья стадом вшей
По душе вдруг
загуляли...
23 апр.1982 г.
ГИМН КОНГЛОМЕРАТА ИДЕЙ
Примечание:
исполняется отрывисто, скрипучими,
желательно хриплыми, голосами
Поменяли
ориентацию,
Подковались
и ну!
в галоп!
И поёт нас,
псалмы-нотации
Партработник,
наш новый поп.
Чушь!
Блаженство
в загробных кущах
Душ спасённых ценой свечей!..
Ну, же!
попик,
горланьте
пуще,
Поднимайсь
до высот
речей!..
Мы иконы
стилягам
продали,
Мы в сортиры
снесли тома
Дряхлых библий
с замками, с разводами,
Тяжкий опиум
для ума!
Мы дома
кумачом
занавесили,
Бьём в ладоши,
вопим «ур-ра»!
И галопом,
галопом
с песнями
Рассчастливые,
как
детвора
Улепётываем,
улепётываем,
Сонный мрак
покидая
навек!
Ждут нас новенькие
переплёты!
Ждёт нас новый там
человек!..
23 апрель 1982 г.
ПЕРВАЯ СМЕРТЬ
Почему с годами
всё меньше друзей,
Всё больше товарищей
да, так, знакомых;
Черней одиночество
в море людей
И невыносимее дома?..
То нас избегают,
то мы – избегаем...
Уж руку тепла протянуть – недосуг...
Так что же выходит,
что мы – умираем?..
Мы? В тридцать?
От собственных рук?!
Но мы бережёмся,
бежим от инфаркта
И в споры не влазим,
не лезем из кожи.
Мы лишь наблюдаем
события, акты
И лишь говорим: «Ни на что не похоже...»
С годами всё меньшее друзей...
Почему же?!..
Наш мир усложняется иль упрощается?
Мы ль многогранней становимся?
Уже?
Стужа!
Стужа.
Стужа...
Нас ослепляет, как малые лужи!..
Осень
кончается...
23 апреля 1982 г,
О ЦЕНЕ БЕСЦЕННОГО
Не вижу мгновений...
Не слышу минут...
А годы, как тени –
Тают, не ждут.
А я, словно вечный,
Всё корень
ищу
Бед человечьих.
Найду –
вы-
та-
щу!..
А впутаюсь в сеть
Лабиринта дорог?..
Ну, что ж – на Пути
умереть!..
Не каждый ведь смог
Позволить себе
это высшее счастье,
быть к жизни
всей жизнью
своею причастным!?..
26 апреля 1982 г.
* * *
Глупцу не суждено
Понять своей эпохи.
Он окружён женой,
Он ловит ласки, вздохи;
Он деловит в беседе
За трапезным столом –
Весь мир его в обеде,
Вся мера мира – дом;
Он в производстве дока,
Он на «Доске…» висит...
А разве это плохо?
Отнюдь!
Сегодня ж вся эпоха
На них таких стоит!..
Они
опора Власти,
Надёжный эшелон...
Он к бедам не причастен,
Проблем
не знает он...
Быть может это счастье,
Тем паче, коль из пасти
Зевота
За икотой
И храп...
Как сладок сон!..
29 апреля 1982 г.
ЧЁРНАЯ ПИЩА
Очередь
нерасторопностью Торга
Выгнута
в вопросительный знак.
Знаку в охвостье
становлюсь без восторга:
Люблю прямую – не люблю зигзаг!
Впрочем, не столько важна фигура,
Сколько в фигуре
наши места:
Грустно быть нотой
иной партитуры,
Счастье бывает
лишь точкою стать.
Телу ж вопроса – не я
завершенье.
Мне суждено лишь протечь звеном,
Капнуть с дуги отоваренным Женей
И раствориться в потоке людском...
Уткой осеннею
очередь движется,
Стонет
десятками ног,
поясниц...
Мне – показалось: из старенькой книжицы
Смотрит
усталое множество лиц?!..
Нет...
Это в черные годы, за чёрными граммами Люди
стоят за пищею плотской...
Рядом?
Здесь очередь
за фонограммой,
За диском –
«ПЕСНИ ВЫСОЦКОГО»...
7 мая 1982 г.
ПОЛУЖЁНЫ-ПОЛУВДОВЫ.
Пьяных жён
рваный смех
Брызжет, словно из ран...
Зябко кутаясь в мех
Жёны жгут ресторан
Болью взглядов зовущих,
Жаром губ, жаром щёк...
Жёны в души, как в кущи
Голый мечут крючок.
Сколько их без мужей,
Но с мужчинами здесь?..
В гвалте вилок, ножей
Дыма смрадная смесь
Кружит, словно туман
На заре у воды...
Нет
воды – ресторан!
Нет тумана –
лишь дым...
Дома пусто, темно,
Как в музее любви...
Цедят жёны вино,
Взглядом «жертву» обвив...
Трудно верною быть,
Да казаться не проще,
Как подарок судьбы
Ночь в постели иль в роще,
Но приходит однажды
Из туманов Охотских
Почерневший от жажды,
От трудов своих скотских
Человечище милый,
Человек дорогой!..
Трудно быть: и красивой,
И самою собой....
8 мая 1982 г.
Г.Л. Мицнеру
Много видит, иного знает
И немало говорит.
Ходит,
масло подливает, –
Сам, однако ж, не горит.
Возмущён миропорядком.
Гнева, правда, – курам на смех...
Как похож он на заплатку
Пришпандоренную наспех...
В. Медведеву
Живём.
Не тлеем, не горим,
Лишь иногда с усмешкой глядя
На жизнь свою, мы говорим:
«Весь мир бардак, все бабы – ****и!»
И коли так все, в самом деле,
То правды этой – днём с огнём...
Пусть жизнь
кому-то жестко стелет,
А нам
Своя рубашка ближе к телу,
Свою ж рубаху
не порвём!
Однако, нам упрёк не бросят,
Что мы трусливы иль скупы:
Наш интерес
с народным сросся –
Как все
так непременно – мы!..
Вперёд не лезем.
На задворках
Не нам
бронировать места.
Не дети жить по поговорке:
«Башка в кустах, иль грудь в крестах».
Из кожи лезть – недолго вылезть.
А голыми – не короли.
Мы век
на середине были,
Нас «верх» и «низ»
лишь златом крыли,
А коль и с краю – не в пыли.
Мы, мыля голову идеей,
Не забываем о глазах
И нас любое солнце греет,
Любые
в спину нам ветра.
Живем… за пазухой храня,
Как индульгенцию свой лозунг...
Не лозунг даже – он броня!
И не броня он – наша поза...
11 мая 1982 г.
БУМЕРАНГ
Старость – не радость?
И я не подарок!
Нам не сойтись,
как закату с рассветом;
Не совместиться,
как джунглям кошмара
И развесёлым грёзам поэта!..
Тридцать два лишь,
но обсосано сердце, как кость, Болью...
Откуда же столько боли!?!..
Врешь!
Вознесенский, –
Я в мире не гость –
Узник!
Да, узник
покорный, как кролик!..
Яма всё ближе,
всё ближе,
всё ближе!
Уж…
Дует сырым на меня ветерком...
Я знаю! –
не зря мою шкуру так, лижет
Ужас шершавым своим языком...
Будет
премьера!..
Без дублей,
без пробы...
Уж...
Где-то готовы лопаты и доски...
Уж…
Где-то в вагонах идут папироски
Те, что окурками лягут под гробом...
Мир – моя клетка, моя одиночка.
Жизнь – мой угрюмый холодный мясник...
Кто же поставит
последнюю точку?
Кто же загасит останки Весны
В сердце моём
кофеином прожжённом,
В сердце искусанном
памятью смрадной?..
Всё за плечами: и ****и, и жёны,
Вера, надежды, любовь и иконы,
Только вот нить не имел Ариадны...
Были дороги
на тропы похожие.
Был и попутный мне в лоб ветерок.
Были друзья или просто прохожие.
Мне ли скулить?
Было всё. Всё я мог!
Долгая жизнь...
Тридцать два не эпоха,
Но и не миг.
Есть куда посмотреть.
Как её прожил
прекрасно иль плохо?
Нужно подумать,
коль около – смерть...
Чем занимался и как занимался?
Был ли рабом ты покоя и льгот?
Прямо ль стоял
иль за спины скрывался?
Лгал ли, юлил ли из года да в год
Ради ничтожных доходов, навара;
Ради пустячных похвал и хлопков?
Да…
Это было! Всё было!
Недаром
Сердце болит...
Это ж прошлого
Зов...
31 мая 1982 г.
ПОСЛЕ ТИРАЖА
Ртами труб дождевых
что-то ветер бубнит...
Небо дряблое
сыплет алмазами...
Это осень мне свой
открывает кредит...
Что ж, пора, расплачусь я рассказами!..
Расскажу, как я жил
опьянённый весной,
Как похмелье пришло
мне в июле палящем,
Как я в тень уходил,
как я бросился в зной...
Как я звал за собой
дремучие чащи...
Был смешон я, пожалуй, –
что мой крик: «Где же вы!?»...
Я остался один,
тень валялась у ног...
Тень и я...
Нем, смешон, одинок…
Что я мог?!.. Что я мог...
Что там ветер бубнит
ртами труб дождевых?!..
Пятница.
6 августа 1982 г.
ФАНТАСМАГОРИЯ
Удивительный сон
мне приснился в лесу:
Мне привиделось море
диковинно-синим.
И манило оно...
И горстями, взахлеб
Пил росинок я грозди –
изумрудную воду.
И среди ясной сказки –
лесной и весенней –
По узорным коврам
светотени полян
Шёл я – весел и нежен – рассыпая сонеты
И восторженный лес
бил в ладошки листвы.
Я вдыхал ароматные
волны созвучий,
С Королевой Ночи
говорил о Луне
И беседовал с белкой,
смеялся с лучами,
Что играли, как дети в ажуре ветвей.
Ветерок надо мною
изящные ветки
Полоскал в синем шёлке
беззвёздных небес
И струилось зефиром
жасмина веселье,
И синица садилась
ко мне на плечо...
Благосклонно кивали мне
дамы-фиалки,
Золотые фиалки,
купаясь в траве,
И Жар-птица царица
блистая короной,
Танцевала со мною
под пенье ручья…
Вдруг,
как черным крылом все смело –
я проснулся:
Багровело авто
на полянке лесной
И пестрели туристы
с авоськами снеди,
И уже застучал
по берёзе топор...
Удивительный сон
мне приснился в лесу...
16 августа, 10 сентября 1984 г.
УТРЕННЯЯ ИСТЕРИКА
Мне снятся вулканов
рыгающих пасти
И талии рек
обожженные лавой.
Мне снятся несчастья, химеры и страсти
И даже моя нелегальная Слава...
Как много видений: вот пьяная Фея,
Колючки ветров, да лохмотья пожаров...
И некуда деться от вздора Морфея!
Проснуться? Зачем?
От фантомов к кошмарам?..
Два мира дарует
Природа живущим:
Мир Дела и Слова и Мир отраженья.
Слепая насмешка... Видна лишь идущим
Сквозь чёрную липкую
грань пробужденья!..
Мне снилось...
Мне снятся…
Мне снится... мне снится
Замешана Жизнь на комфорте зубами...
Кто лишний сегодня?!
Наш час удавиться!..
...Уж лучше самим, чем чужими руками...
16 авг.1982 г.
* * *
Разыгралась пурга.
Заметает следы.
Ориентиры свои я не вижу уже...
Только ветер да снег,
да безмолвные льды
Подо мной,
надо мной,
и во мне...
Одиночество глотку заткнуло,
как тряпкой,
Вмёрзли ноги во мрак,
в лохматы пустоты,
Лезут в уши червями слова о разрядке,
О зарядке,
порядке...
И все пляшут вприсядку...
Неужели ж довольно
на всех
простоты?!..
16 авг.1982 г.
В ТУПИКЕ
По пескам по сыпучим,
по чёрным барханам
Я ослепший от воли, от свободы пустой
Брёл в далёкие чудные райские страны...
...Чтобы там захлебнуться живою водой...
Я оазис искал неподдельного счастья,
А попал в мир иллюзий, сплошного вранья
И раздавленный миром, распался на части,
И теперь не понять уж, где я, где не я...
И в золото листьев, гнилое и грязное,
Встал по колени я – ох, духота! –
И словно безумец...
безобразно,
Сам над собою... захохотал...
Но падали листья, желтые,
жалкие,
Мокрые, грязные падали,
падали...
Значит паденье – весной обернётся!?..
Значит цветы
взовьются из падали?!..
Будем же падать, коль взлёт невозможен!
Мы ли жильцы золотых середин?!
Пусть под забором постелет нам ложе
Смерть иль Судьба.
Это участь мужчин!..
16 авг.1982 г.
* * *
Не родился я – меня родили.
(Я для этого не шевельнул и пальцем!)
А потом пеленали, кормили, поили.
Мир показывали из полуподвальца.
Ел и пил уже сам, сам в штаны влезал,
Шею шарфиком сам обматывал...
Докормился, нате, я уже зам
И уж сам кричу: «Брысь! Уматывай!..»
А зачем кричать? И зачем мне чин?
Мне б в подвал опять да и спать бы век...
Шишь! Не выгорит! И не без причин –
Не кристалл ведь я – с пузом че-ло-век...
В мире пузо-то
весь и двигатель,
А без пуза б я
хер бы двигался.
Дверь закрыл б на ключ,
да и вмиг в постель!
…Что дразнить гусей?..
Что дразнить гуся?..
24 авг.1982 г.
* * *
Не стало русалок на свете –
В помоях мазутных не выжить...
Зато наши бабы в синтетике,
Зато перекрасили рыжих...
24 августа 1982 г.
* * *
Из штор струился дым и свет...
Свет голубой, дым голубой...
Я пил вино, ел винегрет,
Принцесса голая со мной...
Струилась русь её волос
Ко мне на грудь...
И я был пьян, и я был бос,
И думал я – окончен кросс,
Окончен жизни путь...
И мне казалось – я в раю:
Свет голубой, принцесса рядом...
И мне плевать, что продаю
Я душу с ядом...
Я душу с ядом...
24 августа 1982 г.
О ПТИЧКАХ-СОЛОВЬЯХ
Брели этапы в кандалах
В Сибирь, на Сахалин.
Поэт писал лишь о цветах,
О похождениях мужчин...
Мир старый раздирал народ.
Народ в поту, в крови...
Поэт не видел грязный пот
И кровь... Он – о любви...
В стране свирепствовал диктат,
Жгли книги, имена...
Но был поэт рассветам рад!..
Чужда ему вина...
Он не политик,
Он – певец.
Не гражданин –
Полуподлец.
26 авг.1982 г.
БОГАТЫРЕНОК
Море в посверках да искрах.
В кружевах хрустальных море…
С морем утлый сейнер спорит.
Сейнер знает цену риска!
Он не молод. Да задирист.
И как милости, погоды
От стихии, от природы
Не намерен ждать, ведь в мире
Ждут его добычи дети,
Слесаря, команды жёны...
Спорит, морем обожженный,
Утлый сейнер на рассвете...
27 авг.1982 г.
ВОЛЬТФАС
Смешны нам посулы грядущих благ –
Не купишь блажь Рая венком страданий!
Надеяться нам ли в наш век бумаг
И нам ли себя, мой друг, филигранить?!.
Ведь жить невозможно не пачкая рук:
Нет зама у нас, нет козла отпущенья.
Мы сами себе добываем икру
И сами себя мы прощаем забвеньем.
Мы продали души, на рублик молясь,
Рвались мы из кожи к седьмому небу,
А так ли прекрасна с грядущим связь?!
А так ли уж много нам нужно хлеба?!..
Сентябрь 1982 г.
ПОИСКИ СЕБЯ
«Вот мой род занятий:
быть самим собой».
У. Шекспир
Как хочется жить не так...
Как хочется жить не тут...
Жизнь – это все цвета,
Но все они в нас цветут.
Но все в нас дают плоды
И сеют свои семена.
Мы их называем на «ты»
И знаем их имена.
Да только не всё в глазах,
Да только в словах не все –
Коль с веком идёт игра,
Блаженствует – фарисей...
Наш мир – не мир аксиом,
Но есть аксиома в мире:
Три человека – дом,
Четыре уже квартира.
Три цвета – радуги лента,
Четыре – в разводах грязь,
А Жизнь ведь, не три момента!
Но плачем, порой смеясь...
Как хочется чистым быть,
Но чистый сродни бесцветью...
Как хочется Быть, но Быть
Нельзя меж конфетой и плетью...
Конфета и плеть... А между
Как в морге, мерцанье, покой...
Где ж я?!.. Я в какой одежде?
В лицо я каков собой?
Я плеть? Я конфета? Мерцанье?!
Иль всё смог в себе совместить?
Но всё – есть ничто, отрицанье...
А жить – это значит Быть...
Я од не слагал, я не сладок
И сытодовольным я чужд...
Да плеть ли?! Я ж против парада
Уродств,
демонстрации
нужд!
Я против, да с делом я в споре;
Стихи мои – гнойный омут...
Я плеть... Я хлещу по опоре!..
Так знать, повезут меня вскоре
К казенному, старому дому...
Как хочется жить не так!
Чтоб были не лживы восторги,
Чтоб душ людских красота
Не знала б продажи и торга!..
Но жизнь – это все цвета,
Конфеты, и плети, и морги…
6 сентября 1982 г.
ДОПРОС ПЕРВЫЙ
Вот и меня распяли на кресте,
Который нёс я
в этот бренный мир...
Мерцают факты
шляпками гвоздей,
Мерцанье разжигает
чёрный пир...
И в рвущем
из-под герба голова
Мой приговор
исторгнет словно тост...
В грядущем обретут мои слова
Способность перекраивать мой рост…
В грядущем...
А пока
Лишь вьётся нить чернил
В снегу листа –
Листа чернил...
* * *
Вопрос похож
на нож
кривой,
Которым потрошат,
И ложь,
что спор свободный бой –
Ты ж в протокол зажат?!..
Уже
зажат...
Парад не твой
В снегу листов идёт!..
И век не твой,
коль ты, чужой,
Коль в мире гололёд...
2 октября 1982 г.
* * *
Стал и я бы Бру-
но,
Но –
дайте
точку
опоры!..
Всё давно решено
Не в душе – в разговорах...
Как же быть, если Быть
Невозможно в поклоне?
Распрямиться, забыть
О статейках в законе?
Но ведь гордость не щит!?
Но ведь честь не спасёт?!..
Без того уж трещит
Под ногой тонкий лёд...
Стал и я бы Бру-
но,
Да не найдена точка...
Всё
давно
решено,
Но не в сердце –
лишь в строчках.
4 авг. 1982 г.
ТАЯНЬЕ МАСОК
Толпа знакомых – поредела...
Уж с осторожной хитрецой
Чужая женщина глядела
В моё измятое лицо...
Чужая женщина женою
Ещё считается моей.
Чужая женщина со мною
В кругу уже чужих друзей,
Но мне не верится мгновеньям
И веренице чёрных дней –
Свои размытые виденья
Гоню иронией своей...
Но уж в окно Беда смеется
В мой дом войти не торопясь.
Моя Беда не ошибётся –
Мне не порвать событий вязь!..
Мне не уйти в края иные
И не найти судьбы иной.
Душа и мысль, давно больные,
Не обретут уже покой.
И безразлично, где я встречу
Суда нелепый приговор.
Не все болезни время лечит,
Не всё оставить, словно сор,
Мы можем в брошенных квартирах,
В трясине, в джунглях городов...
Но век холопов и рабов
Не конфискует моей лиры –
Я к одиночеству
готов!..
1 октября 1982 г.
ДОПРОС ВТОРОЙ
Е.Е. Орловскому
Вы с мечом,
да со щитом.
Я ж с пером
и без щита...
Дни мои
не мне считать,
Сокращать же их пером
Мне,
коль вместе нам читать
За одним большим столом
То,
что успею написать
под мечом.
31 октября 1982 г.
О ЛИЧНОСТИ И О «ЛИЧНОСТЯХ»
«Хлеба и зрелищ!»
Вниз
голова. На животе весь взгляд.
Самое главное – следить за пузом.
Оно ж не только производит яд,
Но есть барометр с минусом, с плюсом...
Сыт человек – плывёт в умиленье,
Чуть недокушал – уж шипит огнём!
Не прочь он жить и век на коленях,
Лишь бы кусок его
рос с каждым днём...
Но не критерий
пузо соседа,
Когда безразличен прогресс куска;
Когда довольно простого обеда,
Чтоб знать: урожайность земель высока.
Чтоб знать: голодных – не сыщешь рядом.
Порядок! Кормит
уже
колхоз!
Но если слезы мешают взгляду,
Но если крик в немоту перерос
У ближних,
у дальних,
у в мире живущих,
Харчи,
что «на душу»,
мой стих не заглушат!
Он бросится в уши
довольных и жрущих:
«Жратели века,
довольно
лишь кушать!!!...»
4 октября 1982 г.
ОБОРОТЕНЬ
Памяти
В.С.Высоцкого.
В тумане факел мутно блещет
И топит мрак косматый он...
И суть, мерцая, метит вещи
Зловещей памятью имён.
И уж мерещится в округе
Не круг привычный и простой,
А лиц,
желтеющих в испуге,
Оскалы,
мельтешащий рой
Диковин из историй старых!..
Из старых прожитых времён...
Знать живы...
Значит, пали даром
Отцы под пламенем знамён...
5 октября 1982 г.
МНОГОСТРАСТИЕ
Рвутся в небо
кроны сосен,
К звёздам рвутся,
к солнцу,
к свету,
Словно им невмочь,
несносен
Этот душный мир планеты...
Да напрасно рвутся кроны –
Не взлететь, коль впились жадно
Корни-пальцы в свой законный
Шар земной...
Несносный,
смрадный...
Сентябрь-октябрь 1982 г.
РАЗГОВОР С ДВОЙНИКОМ.
Так жили поэты – и прокляли день,
Когда размечтались о чуде.
А рядом был шорох больших деревень
И жили спокойные люди...
А. Блок
Невежество.
не терпит возражений,
Когда оно их может прекратить...
Заткнули глотку
Батракову Жене
Угрозою неблизкого пути!..
- Невежество? –
я удивляюсь первым, –
Отнюдь не глуп,
сидящий там, в Кремле?
- Да-да, не глуп...
Всё, безусловно, верно,
да только Ум
себе ведь, на уме.
Какой же прок с ума, коль всё безумьем
Окрашено, пропитало насквозь!?
Какой же прок в твоих, поэт,
раздумьях,
Коль в мире ты
прохожий или гость?..
- Но – рот
заткнут!
Но мне сковало руки
И я перо не в силах повести!..
Зачем мне жизнь
с любимою в разлуке!
Зачем мне одиночество пути!?..
Сегодня, оглянись, –
Молчанье – стало Словом,
А Слово пустотой и прахом отдаёт...
И все бредут покорно,
как в оковах
И день грядущий
уж никто не ждёт.
Кто правит веком
Мудрость или Глупость,
Богатство
или
нищенская Рвань?!
Не все ль равно
кому за ложку супа
Платить котлом
бессмысленную дань?
Не всё ль равно?..
Нет права
быть собою,
Нет права отличаться от толпы...
- Вини себя, мол, нелюбим судьбою,
Но не вини эпоху и столпы…
Влачи свой крест
на гору ли, с горы ли
И смех во след
за радость принимай.
Нам не сказать: «А всё-таки, мы – были!»
И с нас не спросят
за холодный Май!..
Невежество
не терпит откровений,
Пророчеств, света и прямых зеркал...
Не стал поэтом
Батраков Евгений...
Поставьте хоть за это
пьедестал!..
9 октября 1982 г.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ ПРОШЛОГО
Всё, что было, всё не так.
Всё бесплодно...
Путь – не мой...
Предъявляет день счета.
Я в ответ – карман пустой...
Я в ответ – пустую душу...
Извини, я не успел
Из болот дойти до суши.
Не успел, но я был смел!
Я копался в тине мерзкой,
Слушал жаб нестройный хор.
Я искал в зелёном блеске
Золотых себе опор,
Но бесплодно я кружил
В зыбком мире, в мире мёртвом –
Всё давно туманом стёрто!..
Всё, чем жили все, кто жил...
Весь в грязи бреду я к суше,
Но мне суши не найти:
Кто иллюзии разрушил
Не создаст их из пути.
Пуст карман, душа пуста,
Пустота ползёт по свету...
Только песнь моя
не спета!
Я в грязи, что под, запретом,
И во мраке –
зрячим стал.
И из тех, из топей смрадных,
Где блуждает дух отцов,
Я увидел, ложь парадов.
Жалкой Истины лицо!..
Путь не мой в обозе бодром
За толпой чеканить шаг!
Пусть один я, пусть изодран
Сам собою, пусть лишат
Кнутодержцы прав на прелесть
Быть частицей бытия,
Я спою вам: Быть Апрелю!
Быть Апрелю!
БЫТЬ АПРЕЛЮ!
Хоть не будет в нём
меня…
11-12 октября 1982 г.
* * *
Ветер,
попробуй
спеть!
Нас к Лире зовёт пора!..
Хлещут дожди, как плеть,
Морями зажатый край...
Сел, деревень, городов
Дома
в холодных слезах,
Лохмотья одежды лесов
В травах сгорают в прах...
Ветер,
коллега мой,
Это ведь наша
Игра!
Спой свои песни, спой!
Сыграй свой ноктюрн, сыграй!
12 октября 1982 г.
КАТОРГА ОЖИДАНИЯ
Уж полночь, но в чёрном окне
Желтеет лицо моей муки...
В шелест и шорох дождя
Вплетаются редкие звуки:
То лай недовольный собак,
То шепот листвы у забора...
Я рад бы увидеть и вора,
Хоть в доме лишь чай да табак,
Но дверь – не обрадует скрипом...
Ночь вязкая клонится в сон
И мне не порвать её криком
Иль радостным смехом... Я – Он!..
А где-то, быть может, – Они...
По тропам гуляют искристым,
В витринах скользя золотистых
И зданий считая огни...
А может, тревогой распята
И,
словно звезда на оси,
Сейчас вот,
перчаткой измятой
Зря машет пустому такси
Она,
кем я к раме прикован
Святыми цепями любви!?..
…Прости,
не пришедшая снова,
Сомненью позволил я свить
В душе моей
жалкую нить...
12 октября 1982 г.
* * *
Читавший Пушкина, всяк знает:
В Европу!
есть!
у нас!
окно!
Но
Не всем смотреть в него дано,
Хоть кое-кто и вылетает...
Как жаль, что Пётр себя сгубил
На полпути бабьем и ромом,
Ведь он бы двери прорубил
И стала бы Россия
домом!..
15 октября 1982 г.
НА ОСИ ПРОЕКЦИИ
Лишь о прекрасном
пел
Державин,
Лаская уши знатоков.
И слыл поэтом он в державе
И не имел почти врагов...
А рядом –
корчилась Россия
Под свист пронзительный плетей!..
А рядом – женщины босые
Несли на кладбища детей!..
И шли этапы заключённых,
Звон кандалов струился ввысь...
Но был Державин – кот учёный,
Раззолоченный властью крыс.
Его перо плелось за славой,
Плело узоры славных од...
Что ж, был великим этот малый,
Не знавший собственный народ!
Но был ли он
певцом эпохи,
Поэтом
Родины своей?!
Поэтом?..
Нет, назвать верней:
Придворный, годный в скоморохи,
Пускатель мыльных пузырей!..
...Я знаю, критик мой суровый,
Поморщась скажет: «Все не ново!..»
И мне нельзя не согласиться:
Источник мысли – мозг не мой,
Но
Старый Век – взгляни! – живой!
Взгляни, знакомые все лица!..
Мир на оси своей кружится
И обрастает
шелухой...
Кто маской стал, тот был собой;
Кто стал лицом, тот был тупицей!?..
Передо мной мелькают лица,
Мелькают маски предо мной
И я уже боюсь порой:
С собой бы мне
не распроститься…
…Идет гражданская война
За Человека-гражданина
И в мире нет уже невинных,
Ведь непричастность – есть вина.
Твоя вина, моя вина…
Идет
Гражданская
Война
Меж Равнодушием и Страстью
И всех касается она,
И всем одна судьба дана:
Быть в общем деле общей частью!
Идёт
Гражданская
Война
Меж Произволом и Законом
И значит, всем нам суждена,
Для всех для нас уже готова
Дорога дальняя за слово,
За бессловесность, за дела,
Что был бездействием окован...
Идёт
Гражданская
Война!..
Не зарекайся от тюрьмы,
Пока есть в мире с краю хаты,
И не снимай с себя вины
За тех, кто в тюрьмах.
Виноваты
В том мы с тобой. И только мы.
Не отрекайся
от тюрьмы.
Пока есть в мире хаты с краю,
Преступник может быть судьей
И подсудимым, и статьей
И даже тем, за что карают,
И даже той же «хатой с краю».
Идёт
Гражданская
Война,
Война Невежества и Знаний!
И, как в былые времена,
Бывает наспех сожжена
На площадях иных изданий
Не Ложь, а Истина сама!
И в этом есть твоя вина,
И в этом вся моя вина!..
Идёт
Гражданская
Война…
И гибнут взрослые и дети,
Где в лицах – скопище тупиц,
И задыхаются от сплетен
В петле не порванных границ,
И значит,
живы – слезы, плети,
И средь чумы известный пир,
Хотя иной на нем мундир!
Все живо…
И
не до прикрас!
Но я пишу не грязью строки.
Я знаю,
ХОРОШО У НАС:
Есть хлеб, и смех, и новостройки!
И будем мы ещё богаче,
И чище будем, и светлей!
Да только это ведь не значит:
Пора в страницы лить елей!
Мы ж не кондитеры-поэты
И не лакеи-холуи!
Не время горлышко сонетом
Нам полоскать –
идут бои!
Поэт!
Не время раствориться
В роскошных сказках, в том, что снится –
За сказки бой ещё не стих!
И ждут тебя в рядах своих
Те, чьи чернила – не водица!..
Так пусть и на твоих страницах,
Твоим
пером
изобразится
Твоя
Россия,
дней
твоих!
Так пусть перо твое, друг мой,
Твоим штыком сегодня будет!..
А о победах,
славе
люди
Расскажут и без нас с тобой,
А ныне –
Старый Век живой!..
21-22 октября 1982 г.,
10-11 сентября 1984 г.
* * *
Мои стихи
ещё не бриты,
Душа довольна, чуть грустя...
Парад надежд, надежд убитых
Приму я позже – век спустя.
Пока же я в стране фантазий
Пасу надежд своих стада.
Придёт и к ним моя Беда
И словно розы в синей вазе,
Погаснут яркие надежды,
Растают в серой суете.
И я скажу наивный: «Где ж ты
Сон сладкой юности моей!?..»
И я привыкну к бегу дней,
Жить без фантазий и мечтаний...
Привыкну видеть в милой Тане
Конечный пункт своих исканий,
Но не тупик своих путей!..
22 октября 1982 г.
Галине Амаат
Опять на России суды.
Опять на России процессы...
Уехать бы прочь от беды
В твоё полурусское Эссо!..
Уехать... Бежать в глухомань –
В вино ли, в рыбалку иль в карты,
Но я заплатил уже дань,
Но я откупился от Марта…
Не знать
мне весеннего звона.
Не ведать как жизнь хороша,
Пока из позора поклона
Не вырвется птицей душа...
2 ноября 1982 г.
ОТРАЖЕНИЕ
Тихо в доме. Мягкий свет
Серебрит стекло и мебель.
На столе коньяк, рулет,
Фрукты, пачка сигарет…
Разговор идёт – о хлебе...
- Да, обделила нас судьбина:
мы запоздало родились!
Удел наш – грустная картина –
Секс-страсти, музыка, да вина…
И не уйти, и не спастись...
Похож и день на день, как спички,
и год на год... Я – на тебя...
Всё заменимо: и привычки,
и убежденья, и вещички,
и даже скучные мужья...
Собеседник откровенен,
На губах блестит коньяк...
Хорошо порой от лени
Покопаться в дребедени
И отметить: мир – бардак!..
- Ни постоянства, ни опоры
и, вместе с тем, рутина сплошь!?
И разговоры, разговоры...
Тоска зелёная суфлёром
у нас на штате ни за грош...
И цели нет, и нет желаний,
и скоро уж не будет сил.
У всех коньяк, как плод исканий
в потёмках века и призваний...
И маяка нет, и перил...
Тихо в доме.
Льются шторы
Вдоль раскрытого окна...
А вопросы,
словно шпоры,
Гонят в душный сумрак спора,
Где слова, слова, слова...
- Жизнь всех по лабиринту гонит,
шаг влево-вправо – стенка
в лоб!..
Лезть на рожон? Так лоб без брони.
В музеях бронь! В колбасах кони!
Клинки в трухе гвоздей и скоб...
А было ж время! Люди – были!
Какие люди, времена!..
Нам лишь осталось пить, как пили...
Что «щепка» может сделать Силе,
когда не могут имена?..
Удивительные люди
Удивительных времён!
Афоризмом в душах блудят:
«Щепка реку не запрудит.
На рожон лезть – не резон...»
«Не резон»... Как аксиома...
И не морщи лоб – смешон!..
Но я слышу лишь знакомый
Иудейского «псалома»
Современный перезвон:
«Бог велик! Смирись – спасешься.
Уповай на милость, раб!..»
Собеседник!
Ты смеёшься?
Ты ли «щепка»?!
Ты сдаёшься
В свой же рот засунув кляп!
Руки,
собственные руки,
Сплёл в спокойное кольцо...
И маячат мысли-трюки,
Фикций цепь из лженауки
Вненаучных мудрецов...
Как не прав ты!..
И… как прав...
Грязен твой эскиз эпохи:
Масса тени, света – крохи.
Что же в целом? Не игра...
Мало
света! А без света
Что в ночи увидишь ты?
Абрис? Мало
для портрета!
Хватит лишь для клеветы...
Хватит для карикатуры,
Но безликой и пустой.
Так работает цензура,
Сутью схожая с тобой:
Бойко
бегает фломастер
По листам и по полям,
Оставляя только счастье
С равнодушьем пополам.
Мало
Тени!
А без тени,
Что увидишь? Лишь пятно
Ослепительных видений
От которых
всё
темно!
Но
слепит обилье света
Из романов и газет...
Может,
правда под запретом
Или правды
вовсе
нет?..
Было б так, Нодар Думбадзе
Не издал бы свой «Закон…»...
Много было б камикадзе,
Многих не было б имён.
Но Катаев жив, жив Гельман,
Михалков «Звездой» блестит...
Не навесит Зло им бельма,
Их Добро не ослепит...
Всё не так, конечно, гладко –
Есть другие имена:
Ходит Бродский по тетрадкам,
Знает Галича страна...
Солженицын и Аксёнов,
Кузнецов и Даниэль...
Сколько их, уже сожжённых
Иль посаженных на мель?!
Имена их, с ложью ль, с ядом,
В Лету жизнь несёт, как хлам...
(Жаль
имен
не встретишь
рядом
Тех,
кто курит фимиам!..)
…Трудно
век не исказить
В рассуждениях словами,
Мы не можем просто Быть,
Если будем зеркалами...
Трудно век не исказить.
Все богаты мы правами,
Ущемлёнными правами...
Трудно век не исказить...
Проще жить не замечая,
Растворившись в суете,
Ни красот родного края,
Ни уродств...
Нейтралитет
Безопаснейшая поза!
Бесполезнейших людей...
Не разбудит их ни «Оза»,
Ни весенний соловей...
Проще жить во мраке ночи
И твердить: все грязь, всё – дрянь:
Оскотинился рабочий,
Нет России – глухомань!..
Проще, задницей виляя,
В гущу дел, событии влезть
И орать: «Не надо Рая!
Рай уже
в России
есть!..»
Очень просто быть вне жизни.
Очень сложно в жизни быть.
Всех нас манит дешевизна,
Но и держит страх за лбы.
Всем нам «хочется как лучше»,
Всем нам хочется вперёд,
Но один лишь бьёт баклуши,
А другой – рекорды бьёт.
Каждый
чем-то недоволен
(Всемдовольных – не встречал),
Но Аникой в чистом поле,
Кто
себя не величал?
Всем знакомы цепи Страха,
Ласки Лени знают все,
Да не все рванут рубаху
Ради жизни на Земле!
Мы ведь «щепки», не герои…
Где уж нам, коль имена?..
Доб-ро-воль-ные изгои!..
Но –
вперёд
идёт страна!
Шла она сквозь НЭП, аресты,
Сквозь войну, идей содом...
Bcё по книжкам нам известно,
Но не в книжках ведь живём?
Где ж твоё сегодня место?
В кресле
рядом с коньяком?..
Тихо в доме (шум тут редок),
Сеют шторы синий свет...
Я один с портретом деда...
Мной придумана беседа
Из действительных бесед.
Собеседник мой – собранье
Собеседников моих…
С кем я
спорю
синей ранью?!
Что
хочу понять на грани
Тьмы и света,
что найти?!..
Октябрь 1982 г.
п. Петропавловск-Камчатский
ЖИЗНИ
Я ещё расскажу о тебе, расскажу...
Всем друзьям, если будут,
врагам, коль останутся.
И весь мир удивится, забудет вражду –
Я ему пропою о тебе мои стансы!..
Мир от крови устал, мир от боли ослеп!
Мир запутался в собственных
цен-
нос-
тях...
Принцем Гамлетом
в прошлое
смотрит, как в склеп
И не верит, что жизнь –
возлежит на костях…
Словно в зеркало чёрное смотрит он в небо
И не верит, как жалок, как нищ в суете!?..
Что он хочет?
Что хочет?
Лишь зрелищ да хлеба...
Только хлеба да зрелищ на груде костей!?..
Мир великих сокровищ, великих народов,
Мир великих поэтов и
мастеров!..
Он у моря беды ждёт сегодня погоды,
Чтобы сделать планету планетой костров...
Мир наш древний и мудрый,
он словно бы дремлет,
Мир, не верящий миру, чудес от бумаг
Ждёт, надеясь на Кремль,
где беседуют «земли»…
А ведь русский старик,
хоть и мудр да не маг.
Что он может один без великих народов,
Без великих поэтов и
мастеров?
Пламя чёрной беды ожиданьем погоды
Раздувает наш мир,
мир грядущих костров...
2 ноября 1982 г.
* * *
Маленький человек…
Маленький человек,
кто ты?
Что ты
в Летописи Истории?
Точка?
Как много в Истории
точек...
Как много точек!
Как много пустых строчек...
Словно Цензурой
выброшен текст...
Маленький человек...
Маленький человек –
человек-точка.
Точка опоры
необходима
для
Переворота
Истории.
ноябрь 1982 г.
Я – ГРУБИЯНЮ!
Мой ответ на позицию
С. Плавинова и К;
Писать х-хочется!!!..
У-х! как хочется пи-сать!.
Зудят фаланги, мыслищи свербят в мозгу!..
Коль уж умён, так чего ж скрывать?..
Эй, Пушкин! Слазь!
Я
иду в Москву!..
Довольно в безмолвии млеть и тлеть,
Мой лоб не широк, да почти до шеи.
Помножь-ка А. на Б.
и будешь иметь
Трёх
Вознесенских! Так кто ж дорожее!?..
Я, самовитым словцом играя,
Шпор и узды, – ха-ха! – не признаю!
Пасу на помойках немых попугаев,
На унитазе Жар-птицу пою...
В постель я ложусь адвокатом в Техасе
И в женские груди запрятавши нос,
Я чувствую тонко – наш мир,
он – прекрасен!..
Смотреть только надо
не кляче под хвост...
Я с женщиной пылкой сосу сигареты.
Я виски хлебаю, листаю «Плейбой».
Я знаю, сегодня на улицах где-то
Моих подзащитных моею рукой
Прикончит наёмный заиксанный малый...
Пиф-паф! и – готово!
Стишочек
готов.
Сейчас это модно тащить покрывало
С дел заокеанских... (или делов?)
Да только ли модно? Читай – актуально!
В журнал иль в газетку какую ни плюнь,
То чернозадый топорщится дальний,
То желтолицый ползёт на Аргунь...
А я ль чёрта с два не могу сунисонить?
И мне ль за словцом иноземным в карман
Влезть, где «Кэмэл» с зажигалкою «Сони»,
Но мне... мне Лито заявляет: «Про-фа-ан»!?
Зачухали нафиг опекой «литошники»:
Всё норовят дать не в бровь, а под глаз!
Ишь! ды-ыбятся
скопом:
«Положь стишки им,
Чтоб был,
пусть Техас,
Но
чтоб было про нас.
Про наш атакующий класс».
Что ни зачти, хорошо ли, плохо ли,
Встаёт имярек и лезет в эксцесс:
«Эт не стихи, а загон с блохами...
Автору надоть не к нам, а в эСЭС...»
У-х!
Всех бы прошил «Строкою свинцовой»!
Всех бы украсил «Веночком
сонетов»!..
Всех! От цветущего Сигарёва
До Лены,
с глазами увядшего лета!..
Довольно!
в безмолвие кутать мне Речь!
Эй! человечество! Эй! континенты!
Шляпы долой!
Не глаголом я жечь
Пришёл!
Пришёл я, чтоб басенками истечь!
Готовь для меня мои постаменты!!!..
20 ноября 1982 г.
ЖИВОЙ ТРУП
Пародия на стихотворение
и на авторскую позицию Сергея Туркова –
члена ЛитО «Земля над океаном»
Блажен, не знающий горенья
В неровном пламени любви...
Блажен, не знающий гоненья,
Когда ему уж тридцать три...
Любовь... Я знаю, ты прекрасна
И там, в отбросах прошлых лет,
Но всё во мне уже угасло
И я в ЛитО... И я – поэт...
Мне безразличен трепет плоти –
Лишь удивляюсь я в ответ...
Смешной Амур, бросай хоть дротик –
В груди моей уж сердца нет!..
Смотрю на женщину без платья...
Как трепетна сестра Весны!
Она зовёт в свои объятья,
А мне...
Мне хоть бы хны!
20 октября 1982 г.
ОТРЕЧЕНИЕ
Легли на век идеи грузом
Гнетущим, липким, как туман...
С уздой в зубах смеётся Муза
И лупит в школьный барабан.
И конфискован у поэтов
В годах тридцатых конь Пегас,
И, задыхаясь от запретов,
Светильник Разума – угас...
Что было – было, но – не с нами.
За нами – дань, за нами – долг.
Мы так богаты все словами,
Что голос Совести умолк.
И мы горазды рвать зубами
Всё то, что выросло из схем –
За нами ж долг и дань за нами…
И не содрать уж грима крем
Со лба, не помнящего шлема,
Со щёк, не знающих плевков!..
У нас на всё – слова и схема,
И мы во всём – без дураков...
И век, не знающий ошибок,
Цветет, как траурный венок:
В нём всё прилично, да не живо,
На ржавых прутьях дышат лживо
Бумаг узоры, лент ожог...
...Над веком кружатся идеи,
Как в поле битвы вороньё...
И мне
не спеть... Я
не успею.
И – наплевать! Я – не жалею!
Я – неповенчанный с Враньём!..
25 ноября 1982 г.
ФАНТАЗИЯ №1
Пасквиль До-мажор, для подзаборной Скрипки, играю-щей оркестру.
Написало по поводу для повода....
Катился вечер в час десятый
И звон стоял уже в ушах,
Когда взял слово Пётр Камчатый
(Из нас – единственный поддатый.
С ним говорить – как пить впотьмах.
Весьма солиден. При усах.
Манеры – дамы на панели...).
- Ну-с, – говорит, – я о трусах
Изложил кое-что в новелле.
Пожалте-ка изобразить
Своё внимание на лицах.
Мне, право, трудно говорить –
Я не успел опохмелиться...
Так, вот-с, новелла «О трусах».
«В какой-то рейс, какой-то жлоб
(Он три Цюрупы на весах)
Ушёл.
И с этого пошло
В его дому сплошь «ох» и «ах».
Супруга носится в слезах –
От холодильника к постели...
И вот уж – иней в волосах!?..
И вот уж – чёлку, как метелью,
Запорошило белизной...
«Ах! милый мой! Ах, боже мой!..» –
Супруга глухо причитает
И вся чернеет на глазах
И тает,
тает,
тает,
тает!..
Злодейство памяти! Всё – прах!..
А сколько лет она старалась –
Лепила счастие своё:
Старела, но не изменялась;
В продмагах в толпах – задыхалась;
Над полом гнулась – не сломалась;
Стирала, штопала бельё...
И вот, Судьба – в лицо плюёт!?..
И ночь в глазах... И ночь, как прах,
Черна зловеща... Ночь, как лёд...
А дело всё в мужских трусах...
- Трусы! – вдруг вскрикнула супруга!
И воздух разбросал халат.
Металась женщина, как вьюга,
Бела, стремительна,
по кругу
И восхитительный наряд
Её окутал...
Всё готово!
Она готова.
В добрый путь!
Трусы из юбок двух шелковых
Догонят
сейнер где-нибудь!..
Сидел я грустный у стены,
И думал: «Тешится ребёнок.
Ему порывы – суждены,
Однако же
не из пелёнок...»
26 ноября 1982 г.
О ПОЛЬЗЕ СОМНЕНИЙ
Метр – учён. Он рядом с Далем
На доске стоит одной.
(Правда, дома). И в опале
У него Ожегов мой.
Долго думали-гадали
И листали мы гурьбой
Том Ожегова (не Даля!) –
Том, как том... Ну, не «Плейбой»...
Вдруг – «Камчатый»?!.. Что за штучки?
Тэ-эк... Ну, дошёл мужик до ручки:
Он узорчатый, он – скатерть?!
Тряпка, что ли, в бога матерь?..
И сюда пролез уже...
Вы не смотрели ль в БСЭ?..
26 ноября 1982 г.
* * *
Скучен век весёлых песен...
Сам себе лишь я смешон,
Сам себе лишь интересен...
Зря я заживо рождён!
Мне б родиться в век восстаний!
Мне б пройтись к Москве с мечом!
Кто я? Муж усталой Тани...
Вот и всё... И не при чём
В этом веке песен бодрых,
В этом мире гимнов, од.
Сам собою весь изодран,
Жду, всё жду, который год
То ли нового восстанья,
То ль сумы, то ли тюрьмы...
Скучен век пустых желаний.
Скучен мир немой войны...
26 ноября 1982 г.
* * *
Уходим в иллюзии ретро:
Память – спасительный бред.
Но жду я свежего ветра,
Как праздника Новый год.
Но вялые годы тают,
А ветры... запутались в лжи.
Напрасно я верил, я знаю,
Я знаю: всё миражи...
Всё будет без нас и не с нами,
Коль с нами одна немота.
Мы сонно шагаем к яме,
А жизнь за плечами – пуста...
26 ноября 1982 г.
ПЕРВАЯ ВЬЮГА
Сердце моё, как столица
Первого Мая,
бурлит!
Хожу,
улыбаюсь в лица
Прохожих,
знакомых на вид.
А в воздухе – снежные стаи!
А в воздухе – звёзд суета!
Зима
пролетает над краем!
Зима
над Камчаткой играет!
Пушиста,
свежа
и чиста!..
26 ноября 1982 г.
КАРНАВАЛ ВРЕМЕН
В синий вечер – жёлтый свет...
И бредут, как люди, тени...
Что так грустно в век осенний?
Что так грустно в век осенний!?..
На губах замёрз ответ...
Рядом ближний мой, неблизкий.
Бодро поднят воротник,
Котелком придавлен склизкий
Взгляд, наставленный в огни.
Жёлтый свет – в глазах трясётся,
В немигающих глазах...
Говорят, всё то, вернётся,
Что забыто... Даже страх?!..
Даже проводы без песен,
Даже встречи через жизнь...
Снова мир кому-то тесен
Без доносов и без лжи...
В синий вечер ночь вползает...
Можно выбросить глаза...
Нужно выбросить глаза –
Жизнь незрячих охраняет...
27 ноября 1982 г.
Объяснительная №1
Только в грёзы нельзя
насовсем убежать –
Краткий миг у забав,
столько боли вокруг.
В.Высоцкий
Разобиделся парень –
Горечь застит глаза?!..
Я его не ударил,
Я что думал – сказал...
А точней, в его слёзки
Плюнул я сгоряча:
Бородат он, да соска
У него, как свеча.
Не молиться бы надо,
Не стонать и не ныть!
Сопли – разве ж награда,
Коли вызвался жить?!
Разве милость – победа,
А бессилие – меч?!..
От чужого обеда
Нам ли кости стеречь?!..
Сунься в зеркало, парень!
Ты ж в плечах – Пугачёв!
Не тебе быть в отаре,
Будь же где горячо!
Ведь не время быть нежным,
Ведь не время вздыхать!
Как любили мы прежде,
Как умели страдать
Мы расскажем, быть может...
Не расскажем – ну что ж,
Внуки нас подытожат
И узнают, что Ложь
Ненавидели мы
И дрались за Любовь
От тюрьмы до тюрьмы,
А стихи – наша кровь!..
...Я не против печали,
Милых слёз, нежных фраз,
Но удел наш – скандалить,
Коль наш век
не для нас!
Все откроем мы двери,
Если вместе пойдём!..
...Я в твоё перо – верю.
Но не балуй, пером...
2 декабря 1982 г.