Я хочу с тобой завести кота;
колбасы по сорок и корм за двадцать,
и немного счастья – как в детстве ранец
(подарен мамой тебе на радость)
ты бежишь похвастать своим «кентам».
Отголосок детства: «мои кенты» -
запечатан в памяти архаизмом,
где ненужный шлак и «моя отчизна»
вызывают приступы аневризма,
и надежду стать чересчур простым.
Я хочу с тобой гардеробы книг,
и одевшись в Бунина до уродства,
выдыхать хрущёвок убогий воздух
в седину наследников жизни постной,
для кого страна эта – черновик.
Мы для них статистика грустных цифр
и последний шаг за черту законов;
здесь Харон не слышит печальных стонов,
да и сам Вергилий молчит покорно,
вызывая на дом дешёвых нимф.
Я хочу с тобой превратиться в клён,
в невесомый пепел квартиры с газом –
и тогда стихи соберутся пазлом,
и всё станет, в целом, немного ясно,
что пустая боль – это моветон.
Так пускай клубится черничный дым,
застилая серость жилых построек,
кто родился здесь, тот немного стоик,
с приглушённой вкрадчивой паранойей
оставаться с совестью на один.