Родных и близких корни рвутся,
И, кажется, что нет корней;
Но их начала остаются
В крестах и совести моей.
И воет, вытянувшись, выя
В любом отлаженном раю.
Душа пуста и хочет вынуть
Чужую душу, как свою.
Картаво, силой безотрадной,
Пишу ушедшему вослед
Так неуклюже и пространно,
Как Пастернак в начале лет.
Открыта тьма, закрыты люки…
Божись ты или не божись –
Как будто выключили звуки,
И будто выдохнули жизнь.
Одна надежда в этом горе
За годом год, за годом год:
Что если хлынет слово горлом,
То это – жизнь, а не уход.
Всем существом натуры древней
Учую суть поры земной:
Пахнёт вдруг бунинской деревней
И пастернаковской зимой.