Талант - болезнь. Последствия предельны
И не во власти наших докторов.
Геннадий А. проснулся в понедельник,
Почистил зубы, взялся за перо.
И взвыло, смяло, скорчилось, взглотало
Истошное кровавое «пишу».
Жрало себя, ярилось, клокотало,
Весь свет переварив в багровый шум.
Осколки строк сочились кровью смысла,
Гноились рифмы слепленных химер,
И слоги с хрустом вспарывали числа,
Глумясь над сказанным «выдерживай размер».
Я плакал, содрогаясь в исступленьи:
- Всесильный Отче! Ну и на хрена
Ты дал мне поэтическое зренье,
Когда взошел нам миром Гена А.?
Нас окативши холодом презренья,
Твой Сын сорвет терновый свой венец,
Увидев мир, принесший клятву чтенья,
Не стоящий спасения…
- Глупец!
Слепая тварь, раздавленная страхом
Неизмеримой ясной высоты.
Что был бы мир без боли, свет без праха?
Чем без ее ладоней стал бы ты?
Лекалами сомнений переполнен,
Мой слитный мир вопросами дробя,
Искал бы ты слепящей правды молний
Вне чрева тьмы, объявшего тебя?
В горниле спотыкающейся речи
На горьком человеческом огне
Ты сам творишь оскал противоречий,
Навеки согласованных во Мне.
Смотри же! Смерть и солнце, Я и Гена
Неразличимы, всходим к алтарю.
Твое «зачем» и есть твоя геенна.
Таков Мой мир! Смиришься ли?
- Смирюсь.