Южно-Озерейский десант.
Посвящается Южно-Озерейской
десантной операции, которая
проводилась в ночь с 3 на 4е
февраля 1943г.
Что за ночь… Может, было и хуже,
Может, было страшнее стократ.
В 43-м, в февральской стуже
Погибал в Озерейке десант.
Катера гружены до отказа…
К месту высадки шли напролом
Болиндеры, буксиры, баркасы,
Шли на смерть, да не знали о том.
Подошли канонерские лодки,
Ротный крикнул: «Ребята, вперёд!»
Но противник прямой наводкой
Стал расстреливать с берега флот.
Били гаубицы, пулемёты,
Бил прожектор совместно с пальбой;
Поливали огнём доты, дзоты,
Но десантники бросились в бой.
В темень прыгали ледяную,
По кровавому месиву вод
Выгребали, боролись, тонули,
Замерзали, но шли вперёд.
И железо летело градом,
От соляры горела вода!
Стало Чёрное море адом,
Растянулись минуты в года.
Там не выжил бы и бессмертный,
Этот бой стал для всех роковым.
Но десантнику путь предначертан,
Чтобы выйти из боя живым!
Из воды поднимались тени,
Вырастали из-под земли,
Шли на минные загражденья,
Погибали, и… снова шли!
Солнце выглянуло со страхом,
И запряталось сразу во тьму.
Но не всё обернулось крахом,
Бой гремел в сумасшедшем дыму!
Вот и прорвано загражденье,
И десантники, торопясь,
Взяли Глебовку, без сомненья,
Как велел боевой приказ!
Завладели посёлком сходу,
Уничтожив румын гарнизон,
Но попав в окруженье пехоты,
Отошли на лесной, горный склон.
С самолёта с приказом страничка
Прилетела, велел командарм
Всем, кто живы, идти на Станичку,
Там отбили у немцев плацдарм!
Круговую заняв оборону,
Отбивались, кто был ещё жив,
И лишь ночью, без сил и патронов
Через гору пошли, на прорыв…
То была непростая атака,
Словно схватка живых мертвецов!
Снова гибли. Вставали, однако,
И прорвали фашистов кольцо!
Вновь неся боевые потери,
По горам уходили, во мрак.
И стрелял наугад, не целясь,
Нашим в спины трусливый враг.
Вдалеке громыхали раскаты,
Как протяжный, безумный вой:
В Озерейке ребята в бушлатах
Всё вели беспощадный бой.
Разве знал кто, где та Станичка,
И куда в темноте идти?
Выбирались как поединично,
Так и в группах, пяти-шести.
По наитию части бригады
Шли на всполохи, напрямик;
И порой уводил от засады
Чей-то близкий предсмертный крик.
Самый крупный отряд, с боями,
Всё ж дошёл-таки до своих,
Остальные стоят строями,
Ждут, чтоб вспомнили и о них,
Что за ночь… Может, было и хуже,
Может, было страшнее стократ,
Только в этой февральской стуже
Погибал в Озерейке десант…
Немцы жителям объявили,
Что за помощь матросам – расстрел;
Не кормили чтоб, не ютили,
И докладывали в отдел.
И конечно, люди боялись,
За себя, за своих детей.
Всё равно своим помогали.
Помогали. Да, жаль, не все.
По горам, по лесам пробираясь,
К Цемдолине добравшись с трудом,
Пять десантников, опасаясь,
Постучаться решили в дом.
Не пускали их корни деревьев,
Снежный ветер сбивал их с ног.
Помнят, было когда-то третье…
Третий дом от угла… Порог…
Их хозяйка – в подвал, за дверцу,
Ляду зАперла на засов,
А сама побежала к немцам,
Чтобы сдать пятерых бойцов…
Потеряла хозяйка разум
В эту жуткую, зябкую рань.
А солдаты уснули сразу,
От усталости, и от ран.
Немцы вызвали подкрепленье,
Взяли хату сплошным кольцом.
- Бесполезно сопротивленье,
Выходи! Под прицелом дом!,-
Объявляли неоднократно.
- Гарантируем жизнь! Выходи!
Выходи, офицеры, солдаты!, -
Внутрь боялись, однако, войти.
По округе детей собрали,
И отправили русских позвать.
Сами цепью тройною стали,
Дом с землёю готовы сравнять.
Подошли ребятишки к хате,
Дверь открыли, вошли гурьбой,
Сообща приподняли ляду,
Тишина. Тишина, покой.
Вдруг услышали стон и вздохи,
Сразу поняли: там кто-то есть.
Котелком по доске погрохав,
Сообщили тяжелую весть:
-Просыпайтесь, уже светает,
Выходите, вас немцы ждут.
Выходите. Они всё знают.
Обещали, что не убьют…
Еле-еле проснулись хлопцы,
А подняться – невмоготу.
Где-то там поднимается солнце,
На огромную высоту,
Также светит для всех, игриво,
Всё для жизни, гуляй, да пой…
А для них - лишь подвал унылый,
Да последний, решительный бой.
Только нечем, увы, сражаться,
Пять патронов на пятерых.
Пять патронов, чтоб в плен не сдаться,
Пять патронов, дай Бог, не сырых.
- Много немцев снаружи? Гляньте.
- Очень много, со всех сторон!
- Уходите мальцы, прощайте.
Передайте: уже идём.
- Это что ж получается, братцы,
Нас фашистам хозяйка сдала?
И куда ж нам теперь деваться?
Как у птицы бы, два крыла…
С пулемёта пальнули дважды,
Дом прошила струя свинца.
- Нет, ребята, сказал самый старший,
Расстреляют нас всех, у крыльца.
Как хотите, а я – как знаю.
Вы простите, коль что не так…
Грянул выстрел, и в стену, с краю,
Головою ткнулся моряк.
И никто не сказал ни слова,
Все задумались о своём;
Лишь снаружи немецкий говор
Долетал до них сквозь проём.
- Что ж, встречай нас, Господь с оркестром,
Завершим свой последний бой!
Не нашлось на земле нам места,
Прощевайте, ребята. Отбой…
И в бессмертье солдатские души
Ранним утром ушли в небеса.
Что за ночь.… Разве может быть хуже?
Талый снег на стволе, как слеза.
Их тела доставали в страхе,
Вдруг очнутся, вдруг оживут?
Офицер козырнул, и по взмаху
В честь ребят дали немцы салют.
На Руси немало историй:
Коль на нашей земле война,
Нет покоя живым и мёртвым,
Враг получит своё сполна.
Стало немцам вдвойне неспокойно,
И в посёлке, и в наших лесах;
Уцелевших бойцов с той бойни
Стали к нашим вести голоса:
- Осторожно! Прожектор на вышке!
- Там колючка вдоль стен пролегла!
- Уходи через гору, братишка…
- Не стучись в третий дом от угла!
- Не стучись в третий дом от угла…
11.02.2020г.
Р.S. На фото братская могила в с. Цемдолина, где с другими бойцами похоронены и пять десантников, о которых идет речь в стихотворении. НИКТО НЕ ЗАБЫТ, НИЧТО НЕ ЗАБЫТО!