Маргарите, той, что из клана де Валуа,
не везёт по жизни, (любовь, очевидно, зла),
накануне приснилось – не с тем под венец пошла.
Если Париж не стоит мессы, как же тогда Наварра?
Ночь длинна, но может приспичить и озарить,
что кусочек секса под утро, как ценник из дьюти-фри.
Генрих говорит: – любить тебя буду я до зари,
и Марго отвечает: – не надо даром.
Если ты католик, мой милый, не гугенот,
если свет очей откровением смелым жжёт,
отойди подальше, мешаешь. От сих до от
будет метров двести, неполных – триста.
Одолели интриги придворных, лакают муть,
я, вставая не с той ноги, забываю холопа пнуть.
Может, спрятать его под юбку? смешно? отнюдь...
Лучшее при дворе – для отъявленных атеистов.
Не пиши мне, Марго, дежурное "how are u",
я ль тебе свои сокровища не дарю,
усложняю законы, сажая в острог тварюг,
забывая, что лечишь месье Ла Моля.
Гугеноты де Гиза, словно кинжал в груди,
коньяка нажрались с утра, и лежат, поди.
Ну, давай же, с богом, вперёд, до ворот веди.
Обречённых на смерть отмолят.
И пока те и эти каются.
О-ля-ля...
Королева ведёт нелюбимого короля,
что с ним делать в конце концов – повесить ли, расстрелять?
(ничего приличного делать я не умею)
Вспомнив, что любовь отныне в режиме "off",
заодно накинуть гарроту на шею мадам де Сов,
хлопнуть за упокой Мерло, и под бой часов
встретить ночь Святого Варфоломея.
18.02.2020