***
слова слова
на кончике булавки
всё делается тоньше и острей
всё видится алее на костре
всё хрупче за стеклом посудной лавки
и всё же я ещё про-го-во-рю
не тронувшее губы обещанье
по слогу слово в заводи песчаной
намою как старатель осерчалый
смурному уподоблюсь грабарю
врастая в тишину упругим корнем
постой послушай знаешь вдалеке
дома по крыши тонут в молоке
цветёт орешник горько непокорно
и тихо-тихо тикают часы
и жёлтый луч
и жжение осы
и вот ещё
слова слова слова
несказанное плавится троится
игла булавки звонко золотится
на съёжившемся сгибе рукава
пусть прогорает в угли пусть кровит
на белокожей свежести эмали
нас отправляли в обжиг изымали
и делали похожими на вид
но друг для друга не уберегли
на сколах – хруст
прощание – на скулах
и в сердцевинах полых полных гула
сухие зёрна
чуждые земли
***
надобно выспаться
снадобья не сыскать
ветер отъявленный
бьёт в желоба как в бубны
жадно по-детски
месяц целует в губы
первое встречное облако
всё – тоска
всюду метель
и всякое слово – дрянь
верю-не-верю
брежу-не-брежу-брежу
в памяти продырявленной
ноют бреши –
нож перочинный
в чёрном окне герань
что-то ещё
оставленный в кухне свет
эхо на дне остывающей шахты лифта
дальше – пропущено
смолото смято слито
в шум переслушанных
аудиокассет
в звёздную пыль муку
молоко парное
белое белое
не разглядеть ни зги
чуть проступает
беглый излом изгиб
локоть и локон –
разное рассыпное
и утихает снова
и снова шум
ветер швыряет в стёкла
пшено горстями
надобно спать
всё сбудется всё настанет
если перетоскую перетаскаю
перемолю по косточке
проращу
***
мы в комнате одной
но комната слепа
взметеленных нас
набело не видно
любви не намолить
сближенья не склепать
несцеженное
снежное повидло
по-видимому сон
и в складках рукавов
ни слова ни тепла
и ничего такого
вот так и простоим
смешные - кто кого
и будет нами свет
изъеден истоскован
иссушен и изъят
намучен наречён
бессмысленными
призвуками
пресный и присный
и при нас
свершится палачом
безбожное
и ход настанет
крестный
растает синева
планшетного огня
расступятся шипя
причастья и наречья
и в белой тишине
чуть вздрогнут зазвенят
манжеты рукавов
мы не услышим слов
но сделаемся легче
безупречней
без лишней суеты
не вымолвив имён
не погасивши свет
и не убрав посуду
мы выйдем на метель
за белый окоём
неладны неблизки
безродны безрассудны
***
ни бума ни бунта
ни розовой капли вина
на стенке стеклянной
ни беглого блика в прихожей
начало начала
и в воздухе растворена
ослепшая снежная пыль
ничто не тревожит
не жжётся не жалит
не дёргает едко глаза
не ёжится в шторах
задёрнутых бессобытийных
стрекоза на плафоне
а нет же – не стрекоза
свет фасеточный треснутый
в сомкнутой паутине
сберегает энергию лампа
в запрудах зеркал –
всё ещё пригодится
накопится к нужному сроку
не платформа вокзальная в полночи
не кинозал не бурлящая площадь
квартира и комната только
ни сна ни терпенья
ни слова в замочный просвет
ни песен о главном
ни главного
снежно снежно
щелчок выключателя
тьма из погасших фасет
ни бума ни бунта
безудержно безбережно
***
в полумраке мы все силуэтны
полукруглы вишнёво-темны
почитай же мне на ночь об этом
а потом помолчи мне об этом
красно-чёрный у белой стены
заверни в этом месте страницу
завяжи холостой узелок
на атласном стежке что лоснится
содрогается серебрится –
лунной юности завиток
в черни комнаты
вот уже вроде
я уснула
ты можешь идти
циферблат на обрюзгшем комоде
хорохорится хороводит
дело к полночи
без пяти
погоди
посмотри в меня только
я дышу тихо-тихо соплю
полудетски
горячая койка
подо мной недвижима и мойка
молчалива в кухонном углу
в полувыдохе полураспаде
в полумраке при дрожи свечи
все мы голы и будто бы рады
ничему ничего не за ради
промолчи это мне
промолчи
***
на кухоньке случайной два-на-два
под лампой мотыльковые слова
в горячем кофе крохи рафинада
и что ещё нам вымученным надо?
пришёптывает тюль едва-едва
стрекочет длинноусый циферблат
сквозит мороз в прищур стеклопакета
не это ли нам виделось не это
в насущном сне когда ещё планета
так девственна и так кругла была?
и в общем-то - сказаться чуть больным
будильник завести на семь пятнадцать
и целоваться просто целоваться
пока на кухне соловеет дым
и всё оставить так и перемыть
с утра бока засахаренных чашек
смотреть острее удивляться чаще
крошить извёстку хлопая дверьми
и всё такое прочее - но нет
на кухнях разных разномощный свет
два непохожих пыльных абажура
ни тюля ни оконного прищура
ни вечного движения планет
телосложенья среднего фигура
без явных отличительных примет
на вид не больше миллиарда лет