Сотрясла полночь город до муки.
Протянул месяц жёлтые руки
и бродячего пса успокоил,
словно бред милосердный усвоил.
Умирал наркоман под забором,
сном хотел успокоиться скорым.
Но уже не брала его доза.
Только месяц болел, как заноза.
Дальше месяц сменил направленье
и за тучу зашёл на мгновенье.
Он увидел русалку у трупа
и помог ей, но тускло и скупо.
А утопленник рядом с русалкой
не нуждался в сочувствии жалком.
Он был счастлив без слов, без сознанья,
так как душу отправил в изгнанье.
Дальше месяц отправился к спящим -
в гуманизме своём немудрящем.
Щупал сны, щекотал шаловливо,
и смотрел на них хищно, блудливо.