пришло время откапывать камни,
эгей, мельник готовь жернова.
в чистом небе резвится журавлик -
бей прицельно да в оба крыла.
смерть - бесценна, даётся в награду,
жизнь - бесцельна, не стоит гроша.
Авиценна, вздохнувши на ладан,
наблюдал, как взлетала душа,
как тела обретали аморфность,
обращаясь в мешок требухи.
капеллан выбьет дух за духовность,
не внимая, вменяя грехи:
"принимай испытанья покорно!
не пеняй на судьбу!" - "не блажи!" -
мне бы гаркнуть в ответ что есть горло
до разрыва натянутых жил,
но я ниже травы, тише вод. луч
лижет лужи и сизый забор,
солнце выпишет пламенный обруч,
бронзой вышив на ризах узор.
пришло время откапывать камни,
эй, Емеля с полатей слезай,
отворяй настежь двери и ставни,
поменяй стен аляпый дизайн,
разгреби бардаки, выкинь мусор
с антресолей, по полкам расставь
мысли, выветри, вытравив дустом
трусость, плечи как крылья расправь!
будет сложно, нервозно и грустно,
будят к вожжам стервозно хлысты.
на флагшток черный стяг и на бруствер!
пусть мечты безнадежно пусты,
пусть иссяк весь запас аллегорий,
пусть иссох вдохновенья исток.
я измог все что мог /не поспорить/
выжат сок, выжжен стог, вышел ток.
весь измок - труд Сизифа напрасен,
сбился с ног, сбился компас, вбит клин.
вьется космос на звёздном каркасе,
как на старце худой палантин.
может статься обрушит прозренье,
словно молот подвыпивший Тор,
на мой лоб мусагет измерений.
или дальше мне брать на измор?
или дальше кромсая сомненья,
нос задравши, шагать по косой,
до того как во чреве сражений
черепок мой не снимет косой.