Четыре года, и опять пришел
Год високосный, год людей страшащий,
Он, словно дуло у виска в упор,
Он, словно нерв, колком натянутый – звенящий.
Год високосный не любим людьми
Хотя, казалось, только день добавлен,
И високосный продлевает чьи-то дни,
Но все равно, так непонятен он и странен.
Ну что такого – двадцать девять в феврале?
Нам лишний день отсчитывает время,
Но людям в этот год не по себе,
Они в какое-то предначертанье верят.
Пугает мистикой своею этот год,
Что только за всё время не случалось,
Но умирал и вновь рождался в нем народ,
И получалось что-то и не получалось.
И тайная лежит на нем печать,
Ее сорвать ни у кого не хватит силы,
Нам этой тайны никогда не разгадать,
Пути Господни неисповедимы.