Олимпийский 1980 год был високосный. Наверно поэтому он был богат для меня разными событиями, в том числе и негативными. Об одном из них хотелось бы вспомнить и поделиться с друзьями воспоминаниями.
Итак, в середине отпуска мы решили осуществить нашу давнюю мечту – побывать в гостях у Надежды - родной сестры Тани, которая с семьёй жила в г.Магнитогорске.
Туда мы и направились на поезде Москва-Магнитогорск, оставив детей у бабушки Нины (моей мамы). В Магнитогорске нам предстояли определённые расходы, в связи с тем, что нас с женой Таней планировали взять крёстными к племяннику Игорю. Какие мы не знали, но на всякий случай, я взял 500 рублей десятками, положив их в свой большой бумажник. Погода была прекрасная, настроение под стать погоде тоже. Ничто, казалось, не должно было омрачить нашу поездку. Но это только так казалось.
Встали мы в этот день рано в 4 утра, поскольку чтобы успеть на этот поезд, нам надо было ранним утренним рейсом добраться до Москвы из г.Новомичуринск, где жили мои родители. Поэтому, пообедав, мы прилегли с Таней поспать в нашем купе, где ехали только мы двое. В дороге бывает всякое, об этом мы были с женой наслышаны. Да что там наслышаны. У моей Тани, когда она ещё была студенткой в 1974 году, ночью, пока она спала, прямо из купе в поезде спёрли новые зимние сапоги, когда она ехала в гости к своему бывшему однокласснику Эльбрусу Царахову. И ей зимой в лёгких туфельках, пришлось проделать весь оставшийся путь до его дома.
Поэтому я решил закрыть двери купе на замок. Но не тут-то было. Замок в купе не работал. Он просто не поворачивался, а вызванный проводник только развёл руками, мол сейчас он сделать ничего не может. Пришлось понадеяться на удачу и спать с открытой дверью, но свой бумажник, где хранились паспорта и деньги, я положил себе, на всякий случай, под подушку. Под мерный стук колёс, спалось очень хорошо и крепко до тех пор, пока я не очнулся от того, что кто-то настойчиво дёргал меня за ногу. Открыв глаза, я увидел в проёме открытой двери купе средних лет миловидную черноволосую женщину, весьма смахивающую смуглыми чертами лица на цыганку, но одетую цивильно, как одеваются интеллигентные русские женщины, что и сбило меня с толку.
"Молодой человек, - сказала она спокойным приятным голосом, с виноватой улыбкой на лице, - Извините, что разбудила вас, но у меня безвыходная ситуация и я не знаю к кому обратиться. Выручите, пожалуйста, я с вами в соседнем купе еду, а здесь на станции местные жители предлагают хорошие пуховые платки. А я давно хотела такой платок купить маме в подарок, она всю жизнь о таком мечтает. Но, к сожалению, стоят они 70 рублей, а у меня, как назло, нет мелких купюр, одни сотки. А у продавца нет сдачи с крупной купюры. Не могли бы вы разменять мне соточку, чтобы я могла осуществить мечту своей любимой мамочки?" Спрыгнув с верхней полки, я глянул в окно. Поезд наш стоял на какой-то крупной станции и по перрону сновали местные женщины, кто с пирогами, а кто и с платками, предлагая свой товар пассажирам состава. Ну, ради такого благородного дела, чего ж не выручить симпатичную женщину и не разменять ей сотенную купюру. Достав из под подушки свой бумажник, я отсчитал из пачки десяток ровно сто рублей и протянул их женщине. В ответ она дала мне сотку и стала тщательно пересчитывать десятки. "Всё правильно, - сказала она, - Ровно сто, - А не могли бы вы ещё соточку разменять? Я гляжу, у вас десяток много и вам удобнее с крупными купюрами будет и меня выручите, мало ли что ещё в дороге купить захочется, а сдачи у продавца не будет". И опять никаких подозрений эта просьба у меня не вызвала, хотя уже пора было бы и насторожиться. Я "отслюнявил" ещё десять червонцев, поменяв их у попутчицы на очередную сотку. Купюры были настоящие. Я их, на всякий случай, и на свет посмотрел, там были водяные знаки, и на ощупь потёр. Всё что надо рельефно выделялось и скрипело под пальцами. А в это время женщина опять не торопясь, скрупулёзно пересчитывала купюры но, почему-то, всё время сбивалась со счёта и начинала сначала. Неожиданно поезд тронулся и, разочарованно вздохнув, женщина протянула мне мои десятки со словами: "Ну вот, опять мне не повезло! Опоздала! Нате вам ваши червонцы, отдайте мне мои сотки, раз уж так получилось". Я, пожав плечами, отдал сотенные хозяйке и забрал свои десятки, даже не подумав их пересчитать. Через минуту я уже и забыл об этом "забавном" дорожном эпизоде, продолжив свой крепкий молодой сон.
Эта история, возможно, на этом бы и закончилась и так было бы лучше для всех но, к большому сожалению, она получила весьма неприятное продолжение из-за цепочки случайных событий, приведших к плачевным последствиям. Но обо всём по порядку.
На следующей остановке, к нам в купе проводник подсадил интеллигентного вида пожилого мужчину, с орденскими планками на груди.
Войдя, он приветливо улыбнулся и с небезызвестной фразой Папанова: "Даме цветы – детям мороженое!", вручил моей жене небольшую розу, которую она тут же поставила в пустую бутылку из-под кефира. Наш попутчик оказался на редкость приятным, весёлым и интересным мужчиной, который до самой ночи под бутылочку хорошего коньяка, травил анекдоты и рассказывал занимательные истории из своей богатой на приключения долгой жизни. Там были и война, и плен, и лагеря после плена, и весёлые командировки, в одну из которых он как раз и ехал. Рассказав кучу баек, наш попутчик начал развлекать нас карточными фокусами, ни один из которых мы так и не смогли отгадать. Между тем, за окном уже давно стемнело и жена Таня, ссылаясь на позднее время, предложила всем лечь спать. Извинившись за свою невнимательность, попутчик вышел в туалет. В его отсутствие жена прочитала мне короткую, но убедительную лекцию о вреде доверия малознакомым людям в пути, приведя в пример своих родителей, которых обокрали в поезде 10 лет назад и себя саму с украденными новыми сапогами. А уж этому "типу", который и сидел, и в карты как Акопян играет, вообще доверять нельзя! Через пару минут, вернувшийся сосед, лёг спать на нижнюю полку напротив моей жены, а я, памятуя о неработающем замке, на ночь крепко прикрутил своим брючным ремнём ручку двери к вертикальному поручню на стене купе. Теперь уже никто ночью без спроса в купе не войдёт. Деньги с документами, на этот раз, я положил во внутренний карман куртки, которую накинул на себя поверх простыни, т.к. в купе было прохладно.
Утром мы уже подъезжали к Магнитогорску. Проснувшись, я спрыгнул с полки и услышал насмешливый голос соседа: "Доброе утро юноша! Крепко же вы спите с женой. Ночью состав так дёрнуло, на столике бутылка с цветами упала и я думал вы с полки свалитесь, а вы даже и не пошевелились!" "Да я и так на сон не жалуюсь, - ответил я, потягиваясь, - А уж после вчерашнего коньяка и тем более."
Моя Татьяна тоже проснулась и, заговорщически глядя на меня, украдкой подмигнула, глазами показывая на стол. Я глянул в направлении её взгляда. На столе лежал мой бумажник. Вот те на! Видно он ночью вывалился с кармана куртки. Между тем сосед собрал своё постельное бельё и понёс сдавать проводнику. Как только он вышел жена, округлив глаза зашипела: "Юра, срочно пересчитай деньги в бумажнике! Я, когда поезд дёрнулся ночью, проснулась и увидела, что сосед держит твой бумажник в руках! Наверняка он украл деньги!" Я достал злополучный бумажник с кармана и пересчитал деньги. Так и есть – в бумажнике не хватало ровно сто рублей! Вот же сволочь! А ещё прикидывался таким компанейским интеллигентом!
Через минуту появился наш попутчик с весёлым и приветливым лицом, как будто ничего произошло: "Чего такие смурые, ребята или что случилось? – спросил он весело. "Случилось, - ответил я мрачно, - Вы у нас деньги украли! – Чего, чего? – изменившись в лице, спросил сосед, - Да я в жизни своей копейки чужой не брал, а вы меня, боевого ветерана, в воровстве обвиняете? Обоснуйте, пожалуйста, ваши весьма серьёзные претензии!"
Мне было очень неловко, ведь я обвинял в воровстве уважаемого и авторитетного человека. Но что я мог поделать – факты упрямая вещь.
"Давайте по порядку, - начал я своё объяснение, - В купе, кроме нас троих, никого больше не было. В бумажнике у меня, я точно знаю, лежало ровно 500 рублей. Ночью жена, проснувшись, видела мой бумажник в ваших руках. Поэтому утром я деньги пересчитал и там не стало хватать ста рублей. Ночью войти к нам в купе никто не мог, даже проводник. Я крепко прикрутил ремнём ручку двери к поручню. На кого мне ещё думать? Все стрелки на вас сходятся." "Значит так, - ответил возмущённый попутчик, - Если уж на то пошло, то бумажник ваш я держал в руках не один, а даже два раза. Сплю я, в силу своего возраста, очень чутко и когда ночью ваш бумажник вывалился у вас из кармана, то поднял его и положил на столик. А когда поезд, по неизвестной причине, сильно дёрнулся, то кефирная бутылка, где стоит цветок, упала и вода разлилась по столику. Опасаясь за содержимое вашего бумажника, я его приподнял и носовым платком вытер разлившуюся воду. Вот тогда, очевидно, ваша жена и увидела его у меня в руках. Но брать из него что-то, у меня даже мысли не было! Если хотите, то обыщите меня, я разрешаю".
"Конечно, унижать вас обыском я не стану, - ответил я, - Для этого есть милиция. Мы просто сейчас позовём проводника и пусть он её вызовет, а уж она, я надеюсь, разберётся во всём". Так мы и сделали, тем более, что поезд уже прибыл на конечную станцию Магнитогорск и пассажиры с шумом покидали вагоны.
Прибывшие через 5 минут два представителя транспортной милиции препроводили нас троих в привокзальное отделение милиции, где каждый изложил все детали происшествия заново. Повидавший всякое и замученный от ночного дежурства капитан милиции, устало махнул рукой в сторону ветерана и сказал: "Мы сейчас вас обыщем, если вы не против, и если ничего не найдём, то отпустим с Богом. А к вам, - обратился он ко мне, - будет ещё один вопрос, который, я надеюсь, прояснит ситуацию".
Мужчину профессионально обыскал напарник капитана, осмотрели и его "балетку", небольшой чемоданчик, которые очень любили командировочные в те годы. У мужчины в кошельке был один четвертной, пара пятёрок и трояков и так, рубли да мелочишка. Ни одного червонца, на его счастье не было, а ведь именно они и пропали из моего бумажника. Мужчину, извинившись, отпустили.
После его ухода, взглянув на меня пристально, замороченный подобными происшествиями капитан, спросил: "А теперь скажите мне, голуби мои, никто к вам в дороге не подходил с просьбой разменять сотку?" "Ну да, конечно же, подходила интеллигентного вида женщина, просила разменять, ответил я ещё не понимая к чему клонит капитан. – И вы ей разменяли?, - уже с улыбкой подморгнув напарнику, продолжил капитан. – Да нет, не успели, поезд тронулся и она мне вернула деньги, - продолжил я объяснение и уже почти понял, к чему клонит милиционер. – Всё ясно, - сказал капитан обращаясь к напарнику, - опять Фифика работала в составе. Вот у неё, - обращаясь уже ко мне, сказал капитан, - у этой неуловимой "ломщицы", ваши червонцы и остались. "Ломщик", - продолжил он, - это профессия такая воровская. Когда он или она пересчитывает твои деньги, то незаметно заламывает половину пачки, оставляя её себе, а остаток возвращает ничего не подозревающему владельцу. Артистично работает сволочь, пятый год "разводит лохов", извините, пассажиров, а поймать не можем. Да вы бы и не "чухнулись" до самого дома, не сведи вас судьба роковым образом с бедным ветераном, которого вы обвинили в том, чего он не делал. А если бы, не дай бог, у него червонцы в кошельке оказались, что тогда сидеть из-за ложного обвинения пришлось бы бедолаге?" – и он осуждающе глянул на меня.
Я сидел красный, как рак, мне было до слёз стыдно, что я так "лопухнулся" . Да чёрт с ними с деньгами, ещё заработаем, а вот незаслуженно нанесённое оскорбление такому хорошему и уважаемому человеку – непростительная ошибка. Мы искренне сожалели о досадной ошибке, но что теперь лить слёзы, когда уже ничего не исправить. Извинившись и покаявшись, мы покинули отделение милиции и пошли в сторону автобусной остановки, пряча глаза от прохожих, которые, как нам казалось, все смотрят на нас с осуждением и презрением. Подходя к остановке, мы увидели нашего незаслуженно обиженного попутчика. Он, ссутулившись, одиноко сидел на скамейке и смотрел себе под ноги ничего не видящим, пустым взглядом. Мы с женой готовы были провалиться сквозь землю и даже остановились на подходе к остановке, но потом, переборов себя, всё же набрались мужества, подошли и рассказали, как пропали наши деньги. Горячо извинились и попросили не держать зла, впредь, мол, будем умнее. Ветеран нас простил и сказал, что видал в лагерях и на фронте и не такое. Так что ребята сильно не расстраивайтесь, но будьте в будущем осторожнее со скоропалительными обвинениями. Тут как раз к остановке подъехал автобус и мы, подхватив чемодан, начали удаляться от вокзала, оставив на лавочке седого человека, прожившего нелёгкую и так несправедливую к нему жизнь.