Стёрты подошвы долиною смертной тени,
Путь простирался под знаком Козла,
И кости под шагом смелым хрустели
Тел гордецов, неубоявшихся зла.
Истерты подошвы долиною тени
Над смрадом живых, что зловонней чумы,
Во власти пропавших безличия денег,
Ведь зло не похоже на зло - Увы!
Восходил на распятие раз двадцать пять я,
Пустыней являлось мне место, что свято.
Крест, что я нес, мне казался проклятьем.
О! В Адском огне не бывает заката.
Все реки испили, что были не вечны,
Две тысячи губ целовали Грааль.
Время то лечит, а я изувечен -
Меня вновь раскалённая целует сталь.
Мой век подистек, но расправлены веки,
Делю я с воронами бренную плоть и блох.
Я все ещё жив, видимо некий
Обо мне заботится где-то Бог.