...День с утра не ладился: Вере опять позвонили из банка и напомнили о просрочке платежа по кредиту.
Вера не была злостной неплательщицей, просто ей катастрофически не везло.
Впервые в жизни она взяла кредит.
Нет, не на красивую шубку и не на золотое колечко, которое ей так нравилось в ювелирном магазине, куда она частенько ходила просто посмотреть. Старый телевизор Верочки, доставшийся от предыдущего жильца по коммуналке, окончательно приказал долго жить.
Мастер назвал его рухлядью и больше не брался ремонтировать.
Там, за мутным и севшим экраном, жизнь проходила совершенно другая - справедливая и счастливая. И Вера, оставшись без друга-телевизора, жила в полной немоте и пустоте целый месяц.
А потом она решилась и взяла в кредит новенький самый дешёвый и простенький, жидкокристаллический телевизор.
Платила исправно и вовремя, и осталось ей сделать последние два платежа и ура! - она свободна от обязательств.
Но случилось непредвиденное:
Недавно её несправедливо уволили, а ведь это её постоянная работа - контролер электросчетчиков в большой организации " ООО Энергосбыт", и честная, хотя и маленькая зарплата,
Вера всегда верила людям, но люди ей попадались разные и часто - недобросовестные и злые.
Так вот, при очередной проверке она заметила, что пломба снята со счетчика. Хозяйка дома расплакалась, и сказала, что пломбу задела случайно, когда убирала пыль, что она очень добропорядочная и никогда государство не обманывала, и она завтра же напишет заявление о замене счетчика.
А утром на столе начальника появилось заявление о том, что Вера сама сорвала пломбу и вымогала у несчастной женщины деньги. Начальник не стал разбираться и просто уволил её, без права восстановления в должности.
Вера плакала навзрыд от обиды, но её никто не захотел выслушать.
Висевший на ней кредит усугублял страдания ее сердечка, заставляя его сжиматься от страха, когда она думала:
-«Как теперь расплачиваться с банком? На что жить?»
Пришлось экстренно искать работу. И Вера пошла в почтальоны.
В ближайшем почтовом отделении молодая женщина ушла в декретный отпуск и Веру взяли временно на её место.
Таскала огромную синюю сумку из подъезда в подъезд, раздавала пенсии и пособия, письма и газеты.
Терпеливо выслушивала рассказы одиноких бабушек и дедушек.
Вера и сама одинока. Семейная жизнь не сложилась сразу. Парень, с которым встречалась, был молчалив и тих.
Она подумала, что раз Степан стеснителен, значит он - скромный и добрый. Он позвал замуж - она согласилась.
Любила ли его Вера? Она не была в этом твёрдо уверена, но ей ужасно хотелось мужской и сильной защиты, спокойствия и просто человеческого тепла.
Вскоре муж стал приходить с работы пьяным. Вера первое время молчала, а потом, не выдержав, высказала ему всё, что о нём думала.
И он отреагировал. Избил Веру до полусмерти. Вера осталась, слава богу, жива, а мужа посадили.
Больше она его никогда не видела.
Вера исполнилось 32, иллюзии рассеялись, более она не пыталась найти счастье в замужестве.
Снимала комнатку в коммуналке, жила тихо и мирно, с соседями не ссорилась, но и особо дружбы не водила.
И с ней никто из соседей не пытался сблизиться, хотя Верочка была довольно привлекательна и миловидна.
Вьющиеся каштановые волосы у Веры - густы и шелковисты. Глаза, доставшиеся от мамы, имели цвет серого, зимнего неба.
Когда у их обладательницы присутствовало хорошее настроение, глаза голубели и излучали тепло. Верочка была небольшого роста, хрупкая и миниатюрная, а в остальном - обычная, среднестатистическая женщина.
Шёл второй месяц, как она работала почтальоном, стараясь не заострять внимание на досадных неприятностях, она с радостью получила первую, мизерную зарплату. Денег было так мало, что ей ничего не удалось выкроить на погашение кредита.
Сегодня нужно зайти в четыре квартиры и она свободна.
Ранняя зима давала о себе знать капризами, засыпала город то снегом, то дождем; старые, потёртые сапоги протекали, ноги промокли и замёрзли. Позвонив в 24 квартиру, где жила инвалид Варвара Васильевна, она уже представляла, как дома будет смотреть новый телевизор с чашечкой чая и шоколадными конфетами. Ведь сегодня её угостили, и она не смогла отказаться от любимого лакомства, столь редко бывавшего на её столе.
Прошлый раз на звонок вышла домработница Варвары Васильевны - худая и болезненная женщина по имени Клавдия.
Она унесла листочек для получения пенсии в гостиную, там хозяйка расписалась, потом Вера выдала домработнице нужную сумму.
У двери сидели два огромных, черных кота и внимательно наблюдали за происходящим.
Но сегодня ей открыла сама хозяйка.
Она довольно легко управлялась с креслом-каталкой. Получив деньги, пригласила Веру пройти на кухню и поговорить.
Вера мало знала эту женщину и хотела отказаться, но, вопреки себе, послушно пошла вслед за хозяйкой.
- Видишь ли, Вера, - у меня есть к тебе очень деликатная просьба, - начала разговор Варвара Васильевна.
Голос хозяйки убаюкивал и мягко обволакивал Веру. Варвара Васильевна совершенно не выглядела на свои восемьдесят пять лет.
Ухоженное белое лицо почти без морщин, губы - тонкие и сжатые - были не синюшно старческие, а вполне приличного розового цвета. Руки холёные, в дорогих кольцах, на которых красовались странные знаки.
Хотя Вера не верила во всякое мракобесие и волшебство, и спокойно относилась к любым религиям и верам, но тут, внезапно, поёжилась, когда взгляд упал на пальцы хозяйки.
- Послушай, Вера,- начала говорить хозяйка. - У меня к тебе деликатная просьба.
Моя домработница вчера внезапно уволилась и мне срочно нужна помощь.
Я знаю, что завтра и послезавтра у тебя выходные. Ты вполне можешь отдохнуть после напряженной трудовой недели.
А сегодня не могла бы ты мне помочь вечером? У меня очень важное дело и без посторонней помощи мне не справиться.
Уверяю тебя, Вера, я больше никогда тебя не потревожу, в понедельник ко мне приедет моя племянница из соседнего города.
Вера не была белоручкой и не боялась работы, но, что-то её останавливало и она, засмущавшись, неуверенно ответила отказом.
Безукоризненные брови на гладком лбу, слегка сдвинулись в возмущении.
На Веру уставились черные, выпуклые глаза Варвары Васильевны, похожие на две перезревших больших сливы, они, как будто, смотрели сквозь Веру, внутрь комнаты и дальше.
- Десять тысяч - выдохнула хозяйка, неотрывно глядя Вере в глаза. -
- Двадцать тысяч! Мне очень нужна твоя помощь, соглашайся, Вера!
Пухлая рука Варвары Васильевны сунула в карман почтальона четыре красных пятитысячных купюры.
Вера, поборов себя, улыбнулась и согласилась: двадцать тысяч, это приличная сумма для неё.
Она сможет заплатить по кредиту, за коммунальные услуги и, наконец-то выбрать обои для своей маленькой комнатушки.
Придерживая одной рукой почтальонскую сумку, и одновременно другой нащупывая хрустящие красные бумажки в кармане, она шла домой в приподнятом настроении, думая: и почему это на неё накатили глупые детские страхи?
Она всегда уважала пожилых людей и сочувствовала им, её ничем не обидела хозяйка квартиры, к тому же Вера видела, что та совсем не бедна.
Может, и правда, жизнь у неё наладится благодаря Варваре Васильевне.
Почему ушла Клавдия - Вера задумываться не стала, ведь случаи всякие бывают, может она просто заболела, или её позвала к себе родня.
Дома, на скорую руку поужинав холодными макаронами, она сменила в первую очередь мокрые носки, натянула привычное серое вязаное платье с большим воротником, поверх надела влажное от снега драповое пальто, другого пока не предвиделось, и поспешила к Варваре Васильевне.
Перед дверью она замешкалась, только собралась позвонить, как дверь распахнулась настежь, будто хозяйка знала, что Вера пришла.
У порога сидели неизменные черные коты и, казалось, натянуто улыбались кошачьими мордами, приветствуя Веру.
- Верочка, дорогая, заходи! Я жду тебя с нетерпением.
Улыбка Варвары Васильевны была широчайшей и добрейшей.
Растекаясь по всему лицу, она немного отвлекала от странных и назойливых глаз.
Вера смущенно улыбнулась и прошла вслед за ехавшим бесшумно креслом на кухню.
Хозяйка была очень нарядно одета, как будто она собиралась провести вечер в театре, а не в гостиной дома.
На ней была кружевная блузка с пышным жабо. Слегка седеющие, густые волосы свёрнуты в большой жгут и на затылке заколоты переливающейся на свету старинной заколкой.
На мочках ушей с достоинством держались длинные серьги, усыпанные множеством мелких рубиновых камешков.
На шее красовалось с такими же узорами и камнями ожерелье.
Заметив восхищённый взгляд Веры, хозяйка произнесла:
- Это досталось мне в наследство ещё от бабки и прабабки.
Прабабка была польской княгиней, умела пользоваться травами и наговорами, была ослепительно красива и жила долго.
Но об этом я тебе расскажу после чая. Потом ты мне поможешь найти один, очень важный рецепт, который я без твоей помощи, не достану с антресоли.
Варвара Васильевна достала из нижнего кухонного стола разные коробки и пакеты чая, смешала их и насыпала в ребристый, украшенный завитками заварной чайничек.
Вера поставила чайник на газовую плиту и, вскоре он засвистел, оповещая всех, что готов поделиться кипятком.
Чашки и блюдца у хозяйки из тончайшего прозрачного фарфора, украшенные золотой росписью, от которой невозможно оторвать взгляд. Вера, глядя на чашки, подумала, что попала в другой мир, такой, какой показывают в кино. А хозяйка вкрадчиво объясняла происхождение чая.
Оказалось, что некоторый ей привозят из Африки, но она создала свой, оригинальный букет вкупе с местными травами и чаями.
Чай и вправду оказался замечательным: он имел тонкий, незнакомый аромат, к которому примешаны нотки черной смородины, мяты и шалфея, а Вера бесконечно уважала эти запахи в чайном букете.
В голове появились легкость и покой, она впервые расслабилась и почувствовала себя непринужденно в обществе хозяйки.
Чай был допит, со стола убрана посуда.
Вера по просьбе хозяйки заглянула на антресоли и извлекла оттуда множество шкатулок и коробочек разных размеров.
Шкатулки, сделанные, очевидно, разными мастерами и в разное время, были из кожи, замши, бумажные и деревянные, затейливые и не очень. Коробочки - бумажные, пластиковые, из фетра.
Одни украшены стразами и полудрагоценными камушками, другие просты и незатейливы, обтянуты оберточной бумагой или ситцевой тканью.
Во всех хранились фотографии и желтеющие бумаги с непонятными знаками.
Хозяйка гладила с любовью каждую и вздыхая сказала: - Ах, Вера, в каждой из них для меня заключена жизнь!
Вера подумала, что это письма и фотографии от поклонников, не всегда же Варваре Васильевне было 85...
Скоро хозяйка нашла пустую коробочку обтянутую голубым ситцем в горошек , без фотографии и бумаг.
- Вот это именно то, что нам нужно, - сказала она.
- Да, но здесь нет никаких рецептов, разочарованно сказала Вера.
Варвара Васильевна сверкнув от гордости влажными очами сказала:
- И не нужно, я помню наизусть бабушкин рецепт, просто необходимо читать его в присутствии женщины, или девушки.
Сегодня день особенный и особенное полнолуние, которое исполняет желания. Надеюсь, что ты мне поможешь.
Взамен я тебе расскажу секрет бабушкиного рецепта, и ты узнаешь, как можно долго оставаться молодой и красивой.
- А что надо делать? - тихо спросила Вера.
- Да ничего особенного: просто слушать то, что я буду читать, и не отрываясь, смотреть в стакан на отражение луны.
Я вот, например, всегда загадываю желание, чтоб не было морщин, кожа была ухоженной и белой, чтобы чувства, которые я испытываю, стали вновь яркими, а память никогда не подводила, была цепкой, помнила наизусть бабушкины рецепты.
Ко всему этому я еще прошу, чтобы ко мне вернулось здоровье. Одним словом, я прошу молодость.
И она ко мне возвращается.
- Скажете тоже, Варвара Васильевна,- улыбнулась скептически Вера, - разве так бывает? Это же бабушкины сказки.
Хозяйка загадочно улыбнулась, ответив:- Сказки моей прабабушки правдивы, ты сама это скоро поймёшь.
Вера, пожав плечами, посмотрела на инвалидное кресло и замолчала.
Поздний вечер наступил стремительно, как будто и не было посиделок и чая.
Небо, раскрыв свои закрома, сначала выбросило из них миллиарды мокрых и липких снежинок, будто оно не хотело быть сегодня чистым, будто не хотело иметь ничего общего со странным сегодняшним полнолунием.
Варвара Васильевна заметно занервничала, такая погода ее не устраивала, и, оставив Веру в гостиной и бормоча что-то, укатила на коляске в свою спальню.
Она пробыла там недолго, но вновь появившись, заявила, что снегопад сейчас закончится.
Снегопад, и вправду, закончился быстро, и на небе стала видна огромная желтая луна, которая равнодушно заглядывала в окно гостиной.
- Ну, дорогая, пора, открывай шире шторы и тюль, неси стакан с водой, ставь себе на колени, да так, чтобы в воде отразилась луна.
Хозяйка развернулась лицом к окну, чтобы видеть взошедшую луну.
Вера пожалела было, что согласилась на эту авантюру, но, вспомнив про деньги, надёжно спрятанные в комоде, вздохнула и стала слушать.
- Смотри в стакан, не отрывая взгляда,- приказала хозяйка.
Вера изумилась, услышав шипящие и гортанные звуки одновременно, как будто в чреве Варвары Васильевны сидело нечто, какое - то мистическое существо и произносило их.
Вера вздрогнула и испуганно уставилась на плавающую в стакане луну.
Больше она не могла оторвать взгляд от глубины, которую увидела в стакане, как ни старалась.
Постепенно перед ней возникали образы: покойный отец, мама, школа, она, со своими смешными косичками, билет номер 8 на экзаменах по математике, потом появился образ бывшего мужа, начальника, несправедливо уволившего её с работы.
Наконец из воды выплыл образ самой Варвары Васильевны.
Её сливовые глаза сосредоточились на душе Веры, прожигали насквозь и растворяли в себе её естество.
С каждым вздохом Верочка уменьшалась, делалась прозрачней, становясь бесплотной и , наконец, упала черно- белой фотографией на пол....
Варвара Васильевна, прекратив шипеть, безразлично произнесла:
- Ну, вот и всё, Вера. Теперь ты знаешь, как стать вечно молодой и красивой.
Извини, у Клавдии оказалось слишком мало жизненной силы, мне её совершенно не хватило чтобы встать с этого надоевшего инвалидного кресла, поэтому мне пришлось воспользоваться твоей.
Не умирать же мне, право.
Она легко встала из инвалидной коляски, изящным движением руки отодвинув её от себя.
Подобрала Верочкино фото и положила его в очередную маленькую коробочку, обтянутую голубым ситцем в горошек, такую же простую, как Верочкина жизнь.
Коты, сидя но подлокотниках дивана, лениво облизывали и без того чистые и холёные лапы.