Поэзия - это непрерывное испытание слова. Какова его ёмкость? Насколько прозрачным (или наоборот – зеркальным) можно его сделать, чтобы читатель не отпрянул в ужасе? Наконец, можно ли словом останавливать солнце, разрушать города, исцелять больных.
Если проза – это искусство реального, то политика – искусство возможного, которым большинство обывателей не овладевает из страха или лени. Самоназвания типа «футуристы», «будетляне» в некоторой степени хороши для всех стихотворцев, однако не полны: ведь поэзия мощным течением сносит будущее и прошлое в настоящий момент. Отсюда, хрестоматийный пушкинский зачин:
Как ныне сбирается вещий Олег
Отмстить неразумным хазарам... –
следует понимать буквально, оставив сравнительный оборот за скобками. И ныне, и присно, и во веки веков сбирается вещий Олег! Как сказал другой великий златоуст: «Грядущее свершается сейчас». И прошлое тоже сейчас проходит перед нашими глазами – присовокупим мы от себя.
Вся проза грешит ностальгией,
в обыденность вменена.
Висят на ней толстой гирей
прошедшие времена.
Но у стихотворца в столе
процессы текут иные:
там сто лет назад Олег
сбирается, как и ныне.
А мы до сих пор неразумны,
и мы заслужили отмщения:
заумны речей наших суммы,
но горестны наши решения.