Киношные ресницы
подрагивают чуть.
Она сидит, как птица,
готовая вспорхнуть.
Ей лишь попутный ветер,
вернее, мерседес
необходим, чтоб в нетях
исчез с ее очес
универсам, где цацей
она который год
мечту свою за кассой
бескомпромиссно ждет.
За это местный лузер,
тая под шуткой боль,
зовет ее не Люсей,
а вечною Ассоль.