Четыре времени судьбы

          (роман в четырёх частях)

               
          ПРОЛОГ

Порою требует природа,
Пока виденья не слабы,
Воспеть на финише исхода
Четыре времени судьбы,

Судьбы типичного героя,
Возможно, одного из нас,
Кто в годы буйного застоя
Являл собою средний класс.

А этим классом были те, кто
Имел похлебки в казане
Побольше в силу интеллекта,
Чем было в среднем по стране.

Выходит, в самый центр романа
Я, объективностью влеком,
Обязан поместить Бердана,
С кем был не шапочно знаком.

В далеком детстве усеченный,
Полу-еврей, полу-ученый,
Суждений полн, как чемодан,
Игнат Нафтулович Бердан,

Естественный, как икебана,
В одном зашоренном НИИ
Исследовал в объёме плана
Околоземные слои.

Пускал крылатые ракеты,
От болтунов скрывал секреты,
Торчал в тиши библиотек,
Байдаркой ёрзал в руслах рек.

Имел жену, детей, квартиру,
Друзей, пирушки, сотни книг
(Хотя читать их – не до жиру!-
Интеллигенту как без них?!)

Ловил успех в большом и малом…
Короче, был счастливым малым
До той поры, пока Кравчук
Не сделал в лужу громкий пук.

А в ходе нового Исхода
Рок взялся так его тузить,
Что в судьбоносных эпизодах
Того нельзя не отразить.

(Про миллионы инженеров,
Что оказались в челноках
И в дураках, я полной мерой
Упоминал в других строках)


  1. ВЕСНА И СТРАННОСТИ  ЛЮБВИ

 Глава 1.В науке важен поиск

Как женский пол бывает странен
На первый простодушный взгляд!
Возьмём невесту: на свиданье
Наденет лучший свой наряд.

А став женой, восстав с кровати,-
Хоть выходной, хоть будний день,-
В дрянном слоняется халате
И с бигудями на балде.

Как мужику не обижаться
На явный лицемерья знак:
Для посторонних ты, как цаца,
А для него – «сойдёт и так»!?

Когда ж экстремум отвращенья
Созреет в рамках временных,
Развод приходит как спасенье
От огорчений остальных.

Но средь типичных эврибоди
Есть парадокса странный код:
В туристских семьях о разводе
Речь совершенно не идёт.

Турист влюбляется на марше,
А на свиданьи чуть пьяны
Невесты в чем их ждут? Гамаши,
Штормовка, свитер и штаны.

На люди – в этом же наряде,
Как и на грушинский балдёж!
И дома, на супругу глядя,
Её по шмоткам узнаёшь.

А при отсутствии контраста,
Когда вся жизнь – сплошной поход,
Любым заскокам скажешь баста,
Что подбивают на развод.

Отсюда вывод незамужним:
Чтоб крепкою была семья,
Туризмом заниматься нужно
Или туриста брать в мужья.

Так на очередном застолье
Весьма поддатый, но не пьян,
На души женщин сыпал солью
Непререкаемый Бердан.

Он сам, к походам страсть питая,
Неоднократно с рюкзаком
Слонялся по родному краю,
За что отмечен был значком.

Хотя порою желторотой
Мечтой был полон до подошв:
Стать моряком морского флота –
Тельняшка, бляха, брюки клёш.

Окончив школу в Закарпатье,
Пошел искать себе занятье,
Где бы с мечтой войти в экстаз.
Но всюду получал отказ.

Одних смущали причиндалы,
Других – очки, а третьих – спор…
(На всех комиссиях, бывало,
Он шел судьбе наперекор).

Потом ему по пьянке скажет
Распетушившийся старпом:
«Чтоб насеров не будоражить,
Нафтуловичей не берём».

Бердан с конфузом не смирился
И, чтоб «достать» своих врагов,
С Говерлы в Тису помочился
И вышла та из берегов.

Пошли по низменностям стоны,
Наоборот, приняв сюрприз,
«Ура!» кричали плотогоны,
Сплавляя лес по речке вниз.

И мысль юнца ошеломила,
Как будто шлёпнул кашалот,
Создать на базе Тисы милой
Военно-прикарпатский флот.

Тогда он сможет без натяжки
Носить на зависть городским
Клёш, бескозырку и тельняшку,
И бляху с якорем морским.

Директор школы, хоть и лысый,
Но задушевный, словно мать,
Сказал: «Чтобы наполнить Тису
Полтыщи формул надо знать».

И он подался в обученье…
И вскоре этот индивид
Знал формул всяческих не меньше,
Чем Лобачевский и Эвклид.

При этом будучи фанатом
Математических наук,
Любил в стремлении крылатом
Кормить мечту, как чайку с рук.

У многих за душою тундра,
А он смакует слов запас:
Нордвест, аврал, гальюн, полундра,
Швартовы, камбуз и компас.

С апломбом, как еврей – ермолку,
Он носит на груди наколку
(Звезда и якорь) и штаны
Полуметровой ширины.

В столовке просьбой идиотской
Лицом обслугу тычет в грязь,
Хоть знает, макарон по-флотски
Здесь не бывало отродясь.

Неординарностью поступков
Он чужд компании любой –
Пьёт ром и курит через трубку
Табак из папирос «Прибой».

Вокруг Эрот амуры водит,
А он – во власти теорем,
И гормональный зов природы
В нём глух, беспомощен и нем.

Как автор красного диплома
Он право получил на труд,
И выбрал, пусть вдали от дома,
Зато престижный институт.

И в Харьков по распределенью
Уехал, с думою о том,
Чтоб кандидатского значенья
Завоевать себе диплом.

В НИИ под музыку Сен-Санса
Узнать пытались день-деньской,
Какой резон от резонанса,
А если нет, то вред какой.

Шеф эту тему дал  Игнату
Для диссертации. И стол.
- За ним, - добавил,- я когда-то
Почти до доктора дошел.-

(При этом сам после работы,
С дежурной дамы сняв колготы,
Любил на том столе как раз
Входить в любовный резонанс).

Бердан, как снег, в работе тает,
А тема там же, где была:
Почти всё время отнимает
Восстановление стола.

А как-то, - не было б печали,
Так черти сделали прокол, -
Горою дров его встречает
Когда-то крепкий бывший стол.

Бердан – к начальнику, расстроясь:
- Тупик! Накрылся кандидат! -
А тот:  - В науке важен поиск,
А не конечный результат. -

И хоть крамольными казались
Слова ученого судьи,
На этом базисе стояли.
Все современные НИИ.


 Глава 2.В кипящем кратере любви
 
Рабочего лишенный места,
А потому и КЗОТа пут,
Он как бы вроде в знак протеста
Ушел в соседний институт.

А здесь, ломая стену мрака,
Наука изучала «g»,
Пытаясь до шестого знака
Познать земное притяже-

И наступил этап везенья!
Ему начлаб даёт магнит,
Чтоб мерял в море притяженье,
А он с земным его сравнит.

То катастрофы, то невзгоды
Вошли сегодня в каждый дом.
Не бороздят бронштейны воды.
Не пьют матросы крепкий ром.

Не видно всюду хороводов
Девиц с глазами диких серн…
А в те года на теплоходе
С названьем гордым «Крузерштерн»

Был просто рай. Обилье корма.
Шуршанье волн. Простор. Магнит.
Заветная морская форма
На нем, как влитая, сидит.

Бердан суёт два раза в сутки
Свой аппарат в пучину вод,
И по закрытой связи сводки
По наблюденьям в Харьков шлёт.

Однако, к лету синекура
Ему наскучила уже.
Он понял, что его натура
Совсем другого жаждет «g».

Альтернативное ж имелось
Лишь у буфетчицы одной.
К ней вся команда то и дело
Ломилась, как в последний бой.

Помыв себя цветочным мылом,
Протёр очки, дождался тьмы
И – шасть в буфет… Не тут-то было!
Толпа от носа до кормы.

Руками прелести лелея,
Ему старпом сказал, скорбя:
- С твоим магнитом в Мавзолее
Товарищ Ленин ждёт тебя. -

Штормами исходило море,
Сбивался ватерпас с пути…
И наш страдалец запил с горя,
Чтоб в спирте истину найти.

Он пил нужды своей невольник
И ел томатные бычки,
Пока Бермудский треугольник
Не поглотил его очки.

Шранц шлёт привет ему с бакланом:
«Остановись на вираже!
Зачем искать по океанам,
Когда на суше столько «g»!?

Но не искать, - с его талантом! -
Признаться, что мечте каюк,
Не подобает аспирантам
Математических наук.

И в ночь гонимый сладким шансом
(Маньяк, сказали бы теперь)
Пошел «летучим нидерландцем»
Искать буфетчицину дверь.

Буфетчица была на диво
Категорична и метка:
- Я принадлежность коллектива,
А ты здесь в роли чужака! -

Потом, до сна не успокоясь,
Фурья и Гаусса фанат
Твердил:  - Ученым важен поиск,
А не конечный результат-.

Ещё вчера он свято верил,
Что не любовь на корабле,
А математика есть двери
Во все процессы на земле.

А тут сложилась ощущалка,
Что выпал за борт в рой акул,
Или Нептуний для закалки
В кипящий кратер окунул.

Едва до Харькова добрался,
Перед начальством отчитался,
Так сразу бухнул с головой
В пучину страсти половой.

При этом в поисках девицы,
Чтоб гормональный всплеск угас,
Решил не просто поджениться,
А по закону. Через ЗАГС.


 Глава 3.Фантом коварный и не только

Конечно, здесь излишни споры,
Хоть первый блин есть первый ком,
Он первым делом жадным взором
Своих сканирует тайком.

И тут же в страшном удивленьи
Находит полный беспредел,
Ведь золотого нет сеченья
Ни у одной из лиц и тел.

Наоборот, у всех молодок
Нет дисгармонии конца:
То узкий лоб, то подбородок
Двойной, то шнобель в пол-лица!

То плечи вдвое шире таза,
То врастопырку оба глаза…
Куда ни глянь, пока не пьян,
Математический изъян.

Он – по музеям, галереям,
По паркам, где сплошной народ…
Казалось, что мечта созреет,
Явясь реальностью, вот-вот.

Но - ни Джоконда, ни Даная,
Ни балалайка, ни зурна…
Ну почему, страна родная,
Ты так невестами бедна!?

Что делать? В тему углубиться?
Так тонус немощен и хил,
Как, если б кто-то единицу
На бесконечность разделил.

А друг Равиныч замечает:
- Окоп не выкопать гвоздём!
Давай, чем париться в печали,
В ДК Строителей пойдём-

Сей клуб тогда жил жизнью бурной,-
Считай, разбойник-соловей!-
И славился в кругах культурных
Неординарностью своей.

Здесь обреченный на мытарства,
Как и любимчик государства,
Мог,- будь ты Галич или Ким,-
Блеснуть достоинством своим.

Событья, личности, как фрески,
А может даже, как панно,
Всплывают… Вот Калитиевский
Привёз запретное кино.

Вот Бахтигозин учит фанов,
Как не забыть в горах рюкзак,
И плачется Эльдар Рязанов,
Что у него один пиджак.

Два барда порознь и напару
Поют куплеты под гитару:
Про сопли – Клячкин, а гурман
Погоды Кукин -про туман.

Вот Мессинг, не смотря глазами,
Гадает в лапах тишины,
Кто из присутствующих в зале
Воткнул утюг ему в штаны.

А ясновидящая Зара,
Пронзив желающих живот,
Предвидит, кто в столовке завтра
Съест суп, котлету и компот.

Ведутся бурные дебаты
О направлениях культур
И телепают телепаты
Друг другу тесты из фигур.

Поются лагерные песни
И прочий дворовой тротил…
(К несчастью, песни Красной Пресни
Им Евтушенко не привил).

Бурлят котлы, смола дымится,
Неся припарки в каждый дом…
- А кто сегодня там? - Девица.
С крамольной темой про фантом. -

Девица, - явно не для ложа! -
Была на вид подстать статье,
Лицом разительно похожа
На кардинала Ришилье.

Задором, статью, обаяньем
Иль аргументом посильней
Не пробудила в нём желанья
Сосредоточиться на ней.

А вот доклад затронул боле.
Суть темы состояла в том,
Что все имеют биополе,
Переходящее в фантом.

При совпадении условий, -
Их предстоит ещё открыть, -
Фантом способен от основы
Отпочковаться и бузить.

Мы все нередко замечали,
Как ни с того и ни с сего
То ухнет печь, то свиснет чайник,
То гиря свалится на го…

- Я мысль заветную лелею,-
Она добавила потом, -
Суметь на службу населенью
Поставить собственный фантом. -

А после просьба прозвучала,
Кто б мог мечте не дать пропасть -
Ей к диссертации причалить
Математическую часть.

Бердан откликнулся конечно:
Ну почему б ни рассчитать!?
Договорись каждый вечер
В читальном зале коротать.


 Глава 4.Что в имени твоём?

Кто не сидел в читальном зале
С девицей за одним столом,
Тот и не знает, как сближает
Натуры чувственный фантом.

Касанье щёк, коленей, шепот,
Совместный пирожок… И он
По окончании расчета
Признался Кате, что влюблён.

Она сказала, чтоб морально
Плода заветного вкусить,
Её руки официально
Он должен будет попросить.

- Хочу в субботу в нашем доме
Тебя с родными познакомить.
Представить как, чтоб был шарман?
- Игнат Нафтулович Бердан.-

Увы, шармана не случилось…
Мать вся от счастья засветилась,
Отец, как из бутылки джин.
Вскочил «Твой папа Нафталин!?»

И в мире с именем конфузы
Бывали. Говорят, французы…
(Коммунистическая рать)
Решила лидером избрать

Гондона. Там ФИО любое
Пикантный не несёт подтекст.
А вот Москва само собою
Сейчас же съезду шлёт протест.

Вы там в своём уме, камрады!?
Так не валяйте дурака!
Ему в Москву приехать надо
По приглашению ЦК.

Газеты брызнут моветоном,
Мол, Брежнев встретился с Гондоном,
И уши общества – в парше!
Так Генеральным стал Марше.

Пын Дехуэй –китайский марщал
Мог сделать дырку в голове,
Когда б ушам на радость нашим
Мы не вклинили букву «Э».

По правде, Нафтула с Натальей,
Родив мальца, семь дней гадали,
Ещё неделю на дому.
Какое имя дать ему.

С восточным отчеством приспело,
Чтоб имя мальчика имело,
Как тот же, например, Игнат,
Дремуче русский аромат.

Отец невесты, проще, батя,
Не разобравшись в аромате,
Как в сказках батей большинство,
Пошел испытывать его.

Был огород у них за хатой,
Чтобы копать его лопатой,
Послали парня в огород,
Он черенок сломал. Урод!

Пошел воды достать на речку,
Ведёрко в Нетечь уронил,
Раскочегарить взялся печку,
Но только дыму напустил.

И в результате хитрый батя,
Не видя мужика в Игнате,
Покуда не вступил в родство,
Звал «Нафталинычем» его.

Игнат держался. Кто неистов
Вскипать на колкие слова,
Тот может кончить Эваристом,
Ну тем, который Галуа.

И додержался. Дело – к лету.
Из окон доносился джаз,
Когда объятый красной лентой
Путёвку в брак им выдал ЗАГС.
   
    
 11. ЛЕТО,ЭПОХА  БУЙНОГО  ЗАСТОЯ

 Глава 5.В безумной свистопляске
 
Другой бы полагал счастливым
Путь без ухабов и прорех,
А наш герой считал: паршиво,
Когда вся жизнь – сплошной успех.

Без смены пиков и провалов,
Что держат в тонусе сердца,
Дорога жизни станет вялой
Кардиограммой нежильца.

На тему этой блажи даже
Собрался написать статью,
Когда на черноморском пляже
Он загорал свою семью.

Статья была в противофазе.
Бердана тут поймёт любой,
Кто, как в раю, живал на базе:
Вино, еда, лучи, прибой…

Сверкают задницы и груди,
Источник лени бьёт ключом…
Статья? О чем? Да тут забудешь
Трёхчлен квадратный и бином.

Как брызги моря, сохнут страсти
С полудремотою в родстве,
И парусником с рваной снастью
Дрейфует память в голове.

Вот, будто Лебедь, Рак да Щука,
Три вектора в три стороны:
Дела хозяйские, наука
И брачный танец для жены.

Он забивал, сажал и вешал,
Тачал и шмякал на бегу…
И тестя удивлял успешной
Работой через не могу.

И диссертацию экстерном
Кропал усилием ума,
Найдя в успехе свинофермы
Связь с теоремою Ферма.

И ублажал капризы Кати,
Чтоб от кровати до угла
Без тёмных мест и белых пятен
Её беременность текла.

Рискну предположить, знакома
Тебе, читатель, напасть та,
Когда заботы – снежным комом,
И нет, чтоб спрятаться, куста.

Двойняшки. Вопли, Сопли. Бденье.
Врачи. Пелёнки, Сад. Отпад.
Базар. Ремонт. Игрушки. Тренья.
Шабашка. Глажка. Кандидат.

Игнат – в безумной свистопляске.
Но тем не менее ему
Всё удаётся, словно в сказке,
Что странно даже самому.

И мысль рождается в кровати,
Весьма заманчива двоим:
- Давай твою работу, Катя,
На кандидата защитим!-

Ученый мир взорвался воем:
- Кощунство! Мистика! Дурдом!
В избушке с бабою Ягою
Пусть защищается фантом!-

И лишь один в кричащей чаще,
На труд потратив битый час,
Сказал, что он нашел блестящей
Математическую часть.

Бердан признался,- что лукавить!?-
И корифей сказал «Зер гут!»
И пригласил его возглавить
Отдел. В секретный институт.

А тесть, купив газет авоську,
Чтобы читать от А до Ю,
Наткнулся в «Правде комсомольской»
На судьбоносную статью.

В ней оная многотиражка,
Собрав статистику за год,
Писала, некий «Барабашка»
В квартире каждого живёт.

По дому шастает ночами
Жильца уснувшего фантом,
Чтоб поиграть его вещами
И весь вверх дном поставить дом.

Той информацией Игнатом
Снабжен ученый был совет,
И стала Катя кандидатом,
Пройдя защиту и банкет.

А он на этом эпизоде
Запасся верой, как мечом,
Что козни всяких эврибоди
Ему отныне нипочем.

Пусть даже на асфальте кто-то
Полоску мелом проведёт,
Он вариант путём расчета,
Как под неё подлезть, найдёт.


 Глава 6.Что жизнь без трений?!

Нельзя сказать, что жизнь без трений
На новом поприще была:
В отделе – каждый третий гений,
А остальные, как пчела.

Бердан их сразу огорошил:
- Любое слово есть помёт,
Пока под фразу ни подложен
Математический расчет.

Поскольку сам привык ишачить,
В вас вижу многоруких Шив…
Девиз мой «Нет такой задачи,
Какую я бы ни решил».-

Не будем раздувать фанфары,
Но кто бы в колесо Сансары
Не сунул палку, как король,
Он дрязги умножал на ноль.

Так дело первое приспело:
Начальник «Первого отдела»
Исподтишка, как ход конём,
Решил прославиться на нём.

Он каждый раз на совещаньях
У руководства, как фонтан,
Активно брызгал замечанья,
Героем коих был Бердан.

Который без согласованья
Поставил кондиционер,
А сквозь него утечка данных
Идет к врагам СССР.

Замечено, вчера на пломбе
Нечеткий отпечаток был.
По телефону слово «бомба»
Конструктор Шнель употребил.

У рычажка поломан носик
На сейфе в кодовом замке,
Портфель секретный кой-кто носит
В непредусмотренной руке…

Настал момент взамен апатий
И укрывательств за комбайн
Составить «План мероприятий»…
А то идёт утечка тайн.

Бердан исследовал просветы,
Буфет, курилку, парапет,
И доказал, сквозняк секреты
Уносит через туалет.

С весною новой канителью
Пришла колхозная страда,
И надо было с шефской целью
Кого-то посылать туда.

А чтоб поехать, нет ретивых!
Бердан кипел, - хоть землю рой!-
У каждого из коллектива
Ренит, цистит и геморрой.

Он – к руководству с предложеньем,
Экзотермичным, как Пномпень:
Чем одному сезон мучений,
Поехать всей толпой на день.

И хоть верхи не согласились,
Отдел растрогался до слёз,
И трое тут же предложили
Тёщ за себя послать в колхоз.

Парторг клевал его, как птица:
- Чтоб не нанесть себе урон,
Начальник должен быть партийцем.
Таков неписанный закон.-

Бердан ответствовал:  - Пристало
Партийцем быть, где бой и риск…
Как ипохондрик интегралов
Какой я к черту коммунист!? -

Когда ж комиссия из центра
Вопрос поставила ребром,
Бердан поддался аргументам…
Но в институте грянул гром.

Его отдел для испытаний
В подвале комнату имел.
Ответственным за состоянье
Назначен был конструктор Шнель.

А многих мужиков ужасно
Любовь давила,- хоть кричи!-
Им по знакомству Шнель  негласно
На час-другой давал ключи.

Молва носилась повсеместно,
И строй охочих на буллит
Рос так, что в расписаньи тесном
Образовался дефицит.

Презенты Шнелю шли: от лезвий
До книг и кофе с коньяком.
А те, что в очередь не влезли,
Попёрлись с жалобой в партком.

Скандал взорвал покой пушистый:
Слаба идейности броня!
Вопрос «Бердана – в коммунисты!»
Был тут же снят с повестки дня.

Когда мы бросим взгляд критичный
Сквозь тайную в заборе щель,
То убедимся, что типичным
Для всех НИИ был этот Шнель.

Он был загружен не особо
И славился в курилке тем,
Что мог весь день болтать с апломбом
На каждую из острых тем.

Клял ширпотреб, колхозы, женщин,
Оклад, столовскую еду…
(Хотя имел бы втрое меньше,
Когда б платили по труду).

Другое дело - заграница!
Там – всё! От колбасы до баб.
Его послушав, удавиться
Захочешь, если духом слаб.

Бердан унять его пытался,
Но от успеха был далёк,
Пока морской ни догадался
Наглядный преподать урок.

Чтоб испытать прибор в тумане,
Он якобы в научном плане
На борт морского корабля
Взял твердолобого Шноля.

Придя к окрестностям Америк,
Едва удерживая пыл,
Со Шнелем он сошел на берег
И в супермаркет поспешил.

Ощупав полки и пакеты,
Прикрыв гримасою лицо:
- А есть без фильтра сигареты?-
Спросил ехидно продавцов.

Как те в истерике забились,
Как поднял вопли белый свет:
В стране сплошного изобилья
И нет без фильтра сигарет!

Им сигареты – хуже икса!
Вопрос дошел до высших сфер,
И поднятый с постели Никсон
ЦРУ подключил и ФБР.

Все носом рыли и пахали
И днём и в полуночной мгле…
И лишь на утро догадались
Добыть на нашем корабле.

Весь ящик подтащили к кассе
И смотрят слаще, чем эклер…
А гость ехидно: - Видишь, Вася,
Наклейку «Мейд ин  СССР»? -

Потом Шнель каждому расскажет
Из посещавших туалет:
- В Америке всё есть в продаже…
Ну кроме наших сигарет.


 Глава 7.Пора стряхнуть...

В отделе климат благотворен -
Без отвлечений и интриг.
Авторитет его бесспорен
И повесомей многих книг.

Всем кандидатам в кандидаты,
А то и даже в доктора,
Расчеты делает бесплатно
Единым росчерком пера.

Режим стабилен и отлажен:
Весь год – в работе с головой,
А в отпуске - на крымском пляже
Со всей советскою страной.

Покуда регулярно летом
Он оздоравливал детей,
Живот подкрался незаметно
И стал вперёд торчать, злодей.

От жиру лучше нет лечений
Чем, если попросту сказать,
Искать на жопу приключений –
Барьеры преодолевать…

Вот Бах вдыхает полной грудью
Опасность на вершинах гор,
Егор, горбатясь на верблюде,
Усугубляет кругозор.

Шранц шарит в нижнем трикотаже,
Дивясь податливости дев…
А он валяется на пляже,
От перегрева обалдев.

Газету снял с лица. О, фокус
Судьбы – заметка про Ямал.
Всё! К черту! Следующий отпуск
Он проведёт как экстремал!

(Потом, в эпоху мест отхожих,
Он обозначит как тотем
Застой, в котором классно пожил
Под знаком поиска проблем).

Собрав ученых кандидатов,
Тех, у кого на сдвиг мозги,
Плюс пять вагонов провианта,
Байдарки, спальники, круги,

Проинструктировал, а после
Направил в тундру эту рать,
Чтоб покорить Ямал на вёслах,
Помыться и позагорать.

Кто не был в тундре отчего-то,
Тот, может, слышал от спеца,
Что летом здесь одни болота
И нефтяные озерца.

Ходить по Волге или Каме
Есть развлечение, а тут
Проблемами и тупиками
Почти кишмя кишел маршрут.

И что беседа домоседу
На фоне тягот и угроз!?
Но у Бердана было кредо:
«Мне по плечу любой вопрос».

По мискам кашу раздавали.
Но даже в метре от костров
Её мгновенно укрывали
Собою тучи комаров.

Бердан разъял на трубки вёсла
И, предварительно продув,
Продемонстрировал, как просто
Со дна засасывать еду.

Кругом – ни кустика, ни ветки,
К тому ж – кусучая мошка…
И он, чтобы ходить до ветру,
Два спальных выделил мешка.

А как взбодрили дух и тело
Цветастой россыпью луга,
Двум недотёпам захотелось,
Чтобы у них были рога.

Рога разбросаны по тундре,
Ищи покруче сувенир!
Но тундра – это не Пицунда!
Здесь белый свет - ориентир.

По лагерю – испуг, смятенье:
Идти искать, раззявив рты!
А им Бердан – своё решенье:
«Зачем? Дождёмся темноты».

И упреждая страх и ужас,
Подбросил довод, как батут:
«Подпалим нефтяную лужу,
Они на зарево придут».

И снова день без шанса ночи,
И даль постыла и пуста,
И всё трясиннее и топче
Под каждым шагом мерзлота…

Дух тундры давит слабых духом,
Как ни рисуйся травести!
В отряде вспыхнула проруха
На близком к финишу пути.

И ропот, как мороз по коже,
Усиливался с каждым днём:
«Мы, видно, сбились с бездорожья
И речку сроду не найдём,,,»

Как снять фрустрацию и вялость,
Детерминизм свести на нет?
И предводитель на привале
Всех собирает на совет.

_ Туризм прекрасен, Но опасен
Обычай из былых веков:
Красть юных женщин – на Кавказе,
А в тундре – зрелых мужиков.

Страшней всего из эпизодов,
Что гостя, прежде, чем любить,
Наяды северных народов
Оленью кровь заставят пить.

У нас два стойбища по ходу,
Где светит нам такой интим…-
А женщины сказали твёрдо:
«Мы вас в обиду не дадим!»

И вместо тряпкой быть и гнидой,
Проснулись бодрость и азарт,
И добрели под той эгидой
Благополучно в Салехард.

Потом Бердан, энтузиазму
Отдав победу над собой,
Байдаркой ёрзал по Кавказу,
Пустыню радовал ходьбой.

Нырял отважно в глубь Байкала,
Плевал с Тянь-Шаня на Памир…
К тому же в обществе бокала
Он гвоздь программы и кумир.


 Глава 8.Излишни споры

В году раз тридцать или боле,
Как говорят, не клят, не мят,
Мы собирались на застолье
В честь именин и красных дат.

Восторги, визги, змий зелёный,
И гам, и шум, и смех, и гул…
Салат, селёдка, гриб солёный –
Обильный стол, нормальный стул.

Кто пьёт, кто ест, кто колобродит,
Кто анекдотами сорит,
Кто под гитару песнь заводит,
А кто-то на шкафу сидит…

И заполночь… Допеты песни,
Но не погас ещё костёр,
И откровения ровесник,
Как казанок, вскипает спор.

Причем, как правило, в ударе,
Всезнающ и неординарен,
Идейно крепкий, как орех,
Бердан воюет против всех.

С уменьем вовремя и броско
Аргументацию включить
Он мог втридорога расчёску
Любому лысому всучить.

Его заядлым оппонентом,-
Но не союзным диссидентом,-
Был Шранц, которому сношать
Хотелось больше, чем дышать.

Чем отдавать свой труд заводу
И песни петь про целину,
Тот по ночам ловил «Свободу»
Или «Немецкую волну».

А то и «Голос Вашингтона».
И потому и неспроста
Быт зарубежный без пардона
Хвалил до пены изо рта.

Бердан считал, что нету хуже,
Чем янки. Главный негатив:
Свели на нет мужскую дружбу,
К ней мужеловство прилепив.

Полмира грабят, - всё им мало! -
Суют свой нос во все аналы,
И через волны и печать
Нас обнаглели поучать!

Беда, что наши идиоты
Пьют яд злословья до утра,
Как-будто эти доброхоты
Хотят нам счастья и добра.

(Спустя года, когда Задорнов
Разил сатирой чуждый свет,
Бердан не полагал зазорным
Свой подчеркнуть приоритет).

Ещё одна больная тема
Бесила чуткого орла:
А это скользкая проблема
По части песен у стола.

Вот раньше песни были – диво!
И про любовь, и про войну.
Они роднили коллективы
И единили всю страну.

Не зря на море и на суше,
В масштабах залов и дворов
Поют поныне от «Катюши»
До «Подмосковных вечеров».

Песнь, говорят, душа народа!
А Пугачева, - в сердце нож! –
Нам нагло навязала моду
На песни, кои не споёшь.

И вырастила поколенье
Всеядных, флюгерных химер.
Год -два и эти песнопенья
Развалят на хрен СССР!

Нам остаётся подивиться,
Что в пору беззаботных троп
Бердан явил себя провидцем
Похлеще ванг и всяких глоб.

Эффект победы в споре с лохом
Был для Бердана слабоват.
Хотелось большего подвоха,
Чтоб повесомей результат.


 Глава 9.От ускорения к конфузу

В Кремле, как в воду глянул бойкий
Генсек: на радость всей стране
Взял и затеял перестройку
И ускорение при ней.

Затея та предполагала,
Чтоб эту связку, как намаз,
На съездах, сходках, ритуалах
Мы повторяли по сто раз.

А не дождавшись нужных всходов,
Решили через демократь
Директоров НИИ, заводов
Путём собраний выбирать.

И враз массовка забурлила:
Три месяца – базар, сумбур!
И стать Директором решило
Семь претендующих фигур.

Бердан лицом почти брезентов
Едва ни выронил портфель,
Увидев в списке претендентов
Фамилию родную Шнель.

Крутой сюжет для детектива!
Ну не хватало нам чумы!
Что ж, на собраньи коллектива
Покажем жоху мать Кузьмы.

Тем более, что остальные
Кандидатуры – будь здоров!
Специалисты головные,
Парторг и трое докторов.

И вот собрание – Пандора,
Не уберёгшая сундук.
Толпа уволила член-корра
Академических наук.

Поочерёдно освистала
Ученых профильной среды,
Хоть каждый в импортном журнале
Имел печатные труды.

Христосом на пути тернистом,
Чтоб не нарваться на скандал,
Вождь институтских коммунистов
Свою кандидатуру снял.

И, оказавшись в нужном месте
Изнанкой первого блина,
Шнель, как заправский шпрехштальмейстер,
Пошел хвалить себя сполна.

Он не из тех, кто спит и чахнет
Над диссертацией своей,
А обладает, будто знахарь,
Широкой эрудицией.

Мёл, бороздил, пахал и строил,
И с Келдышем гонял чаи,
Чем с юных лет себя готовил
На пост Директора НИИ.

Поняв, что в массах из глубинки
К реформам тянется душа,
Он изучать проблемы рынка
Ходил на теплоходе в США.

Пока все ждали коммунизма,
Напрасно время не терял,
А дефицит для личной жизни
По туалетам продавал.

Идя навстречу пожеланий,
Как прогрессивный неформал
Подпольно комнату свиданий,
Рискуя должностью, держал.

А раз в грядущей перспективе
Жизнь – не корзина для цветов,
Исполнить волю коллектива
Он наиболее готов.

В ответ такие дивиденды
Шнель получил в родных стенах -
«Апплодисме- апплодисменты!» -
Ну, чисто Гурченко в штанах.

Бердан кричать пытался с места,
Что Шнель – бездельник и трепло,
Но море бурного протеста
Слова, как щепку, унесло.

И не прошло пяти мгновений,
Как перспективен, лих и крут
Кумир сортирных словопрений
Возглавил гордый институт.

Кому позор, кому фиеста…
Опустошенный, как дыра,
В порядке праведного жеста
Бердан уволился с утра.

Пусть даже о былой корзинке
Семье придется горевать,
Чтоб не под Шнелем, он на рынке
Готов газеты продавать.


  111. ОСЕНЬ,ПРЕВРАТНОСТИ, МЕТАМАРФОЗЫ 

 Глава 10.Пора бурленья скудоумных

Народ у нас зело мобилен
И в тупости непобедим.
Как бунтари вскричали: «Спилим
Сук, на котором мы сидим!»

Так воплотила чин по чину
Толпа суровый приговор,
И тут же ринулась в пучину,
Чтоб плыть за счастьем, как топор.

Шло ликованье полным ходом.
Кто ж знал, что суверенитет
Есть битва с собственным народом
Без перерыва на обед.

Народ, бывало, жил без шансов,
Но ни враги, ни холуи –
Никто над ним не издевался
Так изощрённо, как свои.

Все прозябали. Продуктивно
Пахал в три смены «Ритуал»…
И что особенно противно,
Куда идти никто не знал.

Абалкин, густо сея бисер
Диалектических идей,
Звал топать к цели через кризис
И экономику теней.

Шмелёв считал, для конъюнктуры
Пора пожарников привлечь:
Собрать бумажные купюры
В мешки бумажные и сжечь.

Дуэт Явлинский плюс Шаталин
Давал подборку процедур:
Дней за 500, - чтоб не устали,-
В стране построить Сингапур.

А Шнель в волюнтаристском стиле
Подсел на Бунича иглу:
Чтобы зарплату не просили
И не тянули в кабалу,

Всех сократил, оставив в штате
Лишь пять незаменимых лиц:
Директор, секретарь, бухгалтер,
Охранник и специалист.

Специалистом многогранный
Был нашей драмы старожил...
На балке Шнель нашел Бердана
И возвратиться упросил.

Гордыне наступив на горло,
Блюдя семейный интерес,
Бердан довольно плодотворно
Включился в творческий процесс.

Двумя делами в Министерствах
Все были заняты впритык:
 -Распределять на темы средства,
 -Учить украинский язык.

Шнель им возил как перспективу
Раз в год «Трактат» и «Бизнес-план»
С технологическим прорывом,
Который сочинял Бердан.

Какие ноу- были в -хау!
Поставленные в дымоход
Нано-астральные анклавы
Дым превращают в кислород.

За счет селекций и новаций
Сметаной доятся козлы,
И больше страусиных яйца
Несут домашние орлы.

Бульдозеры под парусами
Пар пашут и уходит в лёт
В Париж за женскими трусами
На батарейках самолет.

Увидев, как растет какао
По всей Крещатика длине,
Идут, - от Рима до Макао,-
К нам инвестиции извне.

По завершенью «Бизнес-планов»
Настолько будет быт медов,
Что из изгнанья тараканы
Вернутся в кухни городов.

Пять лет кропанию "Трактатов"
Кабмин бюджетом потакал,
Поскольку в области откатов
Проколов Шнель не допускал.

Но вот, потворствуя желанью
Владельцев миллионных сумм,
Альтернативой голоданью
Поднялся ресторанный бум.

А с ним по точкам общепита
Стал подлый бес вертеть кульбит:
То вся посуда перебита,
То возгоранье, то смердит.

Жену Бердана Катю дома
Прожгла смекалка до костей:
«Так это ж происки фантома
Из диссертации моей!»

И уговаривает мужа
Оставить прожектёрства звон:
«Нам службу добрую сослужит,
Как лошадь верная, фантом!»

На сорок бочек арестантов
Бердан рекламу в СМИ дает,
Чем убеждает проектантов
Ему заказывать расчет.

А чтоб сюрпризов ординарных
Не опасаться из кустов,
Берет в подрядчики пожарных,
Санэпидемов и ментов.

Спрос на борьбу с фантомом вырос
И предложением на спрос
Расцвёл, как мак, надомный бизнес,
Семейный, так сказать, колхоз.

А тут ещё, - бальзам на рану,-
Премьером Янукович стал
И за усилия Бердану
Научной пенсией воздал.

За сим доходы подскочили
Так, что позволили опять
Включить в еду, о чем забыли,
И по Европам погулять.

Вот почему семью Берданов
До дрожи виды потрясли,
Когда лавинами майданы
На Януковича пошли.

На помаранчевом майдане
Он не особо пострадал
(Подробности о том в романе
«Из ниоткуда в никуда»).

Второй майдан его оставил
В позорной роли беглеца…
И тут не вспомнить мы не вправе
«Эффект куриного яйца».

Уже в две тысячи десятом
Он был готов как президент.
Но на предвыборном этапе
Яйцо швырнул в него студент.
 
  И двухметровый буратино
  На землю рухнул, чуть дыша,
  Как-будто был из пластилина
  И в пятках пряталась душа.

  Народ над этим посмеялся,
  А не подумал наперёд,
  Чем вылезет народным массам
  Сей неказистый эпизод.

  И вскорости, горя, как спичка,
  На выборах,- увы и ах!-
  Обставил лгунью-истеричку
  Колосс на глиняных ногах.

  Сказался лозунг, на голодных
  Рассчитаный народных масс:
  "Покращення уже сьогодні",
  "Почую кожного із вас".

  И правда! Как и обещал, он
  Погнал на близких и друзей
  Покращення девятым валом
  С большим количеством нулей.

  Плечо подставив президенту,
  На улучшение легки
  Пошли стократ доить клиента
  Чиновники, силовики...

  И к радости пенсионеров
  Без всяких там фанфар и лир
  Мы по числу миллиардеров
  Весь прочий обскакали мир.

  За бедняков хотели взяться
  Или поднять с колен село,
  Но Евро 20 плюс 12
  От намерений отвлекло.

  К тому моменту лидер новый
  Уже почти был знаменит -
  Красивый, видный и здоровый,-
  Во всяком случае на вид. -

  Между Москвою и Брюсселем
  Мотался с мыслию и без,
  И заработал приглашенье
  Вступить в ТС или в ЕС.

  Когда ж,- Европу выбрав целью,-
  Был от слиянья в двух шагах,
  Вдруг замечает окруженье,
  Что для державы это крах.

  Мечты и чаянья померкли,
  И он сказал Европе всей,-
  В лице Болванда, Тускла, Шмеркель,-
  "Ребята, ауф видер зейн!"

  Плевка в лицо не вынес Вильнюс,
  И в дело был запущен план:
  "Чтоб обернулся плюсом минус,
  Устроить Киеву майдан!"


 Глава 11. Ну как же без майдана?

Нет, не постичь уму чужому
Украинский менталитет:
Из всех известных в мире шоу
Занозистей майдана нет.

Сравни бунтующих движений
Инакомыслия итог –
Таким масштабом достижений
Лишь наш майдан похвастать мог.

Пожар в груди, вулкан в желудке
Плюс возмущенье и экстаз,
Плюс по стране ходила утка
Про президентский унитаз.

Во Львове стало не до смеха!
Под вопли телеголосов
Девиц погнали в Киев ехать
На всякий случай без трусов.

Ни изверженья, ни фиеста,
Ни магнитуда на Кюсю,
А акты мирного протеста
Европу всколыхнули всю.

Под впечатлением майдана
Похерил Киев гей-парад,
И Нуланд из-за океана
Презентовать примчалась зад.

Конечно, мог бы Янукович
К девицам выйти на майдан,
И ляпнуть что-нибудь блатное,
И обещаний чемодан

Всучить… Но в СБУ сказали,
Чтоб не ходил и на крыльцо:
У каждой из девиц в анале
Сырое спрятано яйцо.

Бандитки так и ждут момента,
Чтобы устроить яйцепад,
Лишив достоинств президента
А их – заслуженных наград.

Увы, троянские лошадки
Под юбкой не яйцо несли,
А нечисть боевом порядке
Со всех отхожих мест земли.

И только схлынула навала,
Все ахнули, поражены:
Чужая армия стояла
На главной площади страны.


 Глава 12.Вся нечисть тут.

Майданы и перевороты...
Их цель (не надо нас дурить!):
Экспроприировать кого-то
И собственность переделить.

Задача мастеров пиара
Облагораживать процесс
За счет кричалок: "Геть!" "На нары!"
"Ганьба!" "Коррупция" "ЕС".

На этот раз, хоть душу ранил
Моралью слоган "Витя-вор!"
На денежное содержанье
Майдана сделан был упор.

Майдан: армейские палатки,
Каптёрки, бочки со смолой,
Ломы, саперные лопатки,
Комплекты кухни полевой.

Противогазы, унитазы,
Коктейли Молотова, толь,
Бульдозеры, Тойоты, КРАЗы
И биты,- хоть сейчас бейсболь!-

Мешки с песком, дрова, мангалы,
Кровати, спальники, харчи,
Лекарства, лобстеры, оралы
Для перековки на мечи.

Палаток – тысячи! У каждой
Названья городов и сёл,
Чтоб видел мир, протеста жаждой
Охвачен всякий, кто пришел.

И тут и там стоят на страже
Громилы в масках, в камуфляже,
Ножи подмышкой, а в руках
Топор, кувалда и АК.

Меж них вожди и коменданты,
Порхая, словно на пуантах,
То беззаветно гимн поют,
То всем достоинство суют.

Теченье этого процесса
Из кабинета в тот момент
Острей, чем пяткой Ахиллеса,
Воспринимает президент.

Баклан высокого полета
Смотрел в тоске на хлама холм…
Будь у него «ума палата»,
Он был бы «дум великих полн».

Но не до дум! Дуэт протеста
И возмущенья, словно две,
Не находя присесту места,
Носились мухи в голове.

Лица дежурная бравада
Не подчинялась визажу.
В нём всё вопило «Что им надо!?»
А также «Я им покажу!»

Звонить Захарченко скорее,
Пусть примет меры до конца!
И вдруг увидел на дисплее
Секретной связи тень яйца.

Яйцо плыло по вертикали,
Как бы сканируя экран,
По ходу буквы возникали:
«Не вздумай разгонять майдан!"


 Глава 13.Будни майдана

День на майдане начинался
С похода в "Украинский дом" –
Вся протестующая масса
Свою нужду справляла в нем.

Был ритуал в то дело вклинен
И соблюдался ритуал:
Участник «Слава Украине!»
По облегчению кричал.

В ответ душевные кияне,
Что оторвались от кастрюль,
«Героям слава!», сердце раня,
На весь орали вестибюль.

Горшки проверив, Богомолец
Леченье назначала всем,
А Сеня, бывший комсомолец,
Сбывал в Европу без проблем.

Понятно каждому без прений,
За счет продажи удобрений
Майдан вольготно ел и пил
А также в банке счет копил.

Потом взбирался на эстраду
Отважным пламенем палим
Президиум и до упаду
Кричал «Ганьба» и «Геть режим».

А Яценюк,- не воду в ступе,-
Кидал зарока бумеранг:
«Мы от корыта не отступим,
Хоть - пулю в лоб, хоть - в жопу шланг!»

При этом недруги режима
Жгли шины, словно лес тайги,
Чтоб лозунги посредством дыма
Въедались тщательней в мозги.

А привозные галычанки,
В кастрюли, чайники и банки
Собрав отхожий конденсат,
Обрызгать «Беркут» норовят.

(У галычан в сравненьи с нами
Несходство налицо одно:
Им чувств стыда, позора, срама
По воспитанью не дано).

Туда же, не боясь кондрашки,
Борцы кидают камни, шашки.
Коктейли, хлам, металлолом,
Колеса катят напролом.

Чтоб оценить эффект, Луценко
Обходит «беркутову» стенку
И лезет щупать между ног,
Кто больше памперсом промок.

С приходом темноты киянки,
Распределившись по шатрам,
Балдеют, нюхая портянки
У активистов до утра.

Одно и то же на экране:
Под чей-то генеральный план,
Как на работу, киевляне
С утра приходят на майдан.

Из рупора им в уши - новость:
«Опять с нуля и до шести
Майданом шастал Янукович –
Кого бы в жертву принести.

Сегодня пали от укуса
Его коварного ножа
Четыре вуйка, три зулуса,
Тунгус, Том Круз и два бомжа."

Шло оглупление режима
Задорней, чем фанфан-тюльпан…
А Харьков ждал неутомимо,
Когда же кончится майдан.

Где ты, надежда и опора?
Уместно ли под форс-мажор
Журить майдаунов матёрых
«Ребята, так нехорошо».

Где наши внутренние силы?
Кто проморгал? Недоглядел?
Силовики, что у кормила,
Остановите беспредел!

Но ничего ни сбрендил лучше
Раб воспалённого яйца,
Чем перед злом, нависшем тучей,
Поставить «Беркут» вдоль дворца.

А тех противников колядок,
Кто рвался навести порядок,
На радость службам новостей
С довольствий снять и должностей.

Бердан, ошпаренный глумленьем,
То леденеет, то горит,
Найти пытаясь объясненье,
Чем вызван странный алгоритм.

Ведь президент –дитя Донбасса.
А край тот, - сколько ни карай!-
Известен был народным массам
Как очень хулиганский край.

О нём и Юля неустанно
Долбила, чтоб узнал любой:
«Он хулиган из хулиганов!
Сидел два раза за разбой».

Так почему, - куда всё делось? –
Гарант порядка и амбал
Вчерашний… всю былую смелость
Втянул по-заячьи в анал!?

А дело с каждым днём кошмарней!
Как оказалось, на десерт
Майдану выданный сценарий
Включал убой сакральных жертв.

«Небесна сотня» - вот названье!
Звучит красиво, неспроста
Послать решили на закланье
Не больше и не меньше ста.

Но, хоть планировались цели,
Стрелки из дружественных стран
Считать до сотни не умели
И недовыполнили план.

(На этом, знают все сегодня,
Нажил Пашинский капитал:
Вакансии в «небесной сотне»
По тыще баксов продавал).


 Глава 14.Их мало, но они собаки.

- Алло, Нафтулович! Ты в теме? –
В мобилке проявился Шранц, -
Ты смотришь светопреставленье?
Народный гнев имеет шанс.

Мы тут готовы абордажем
Подпортить Янеку лицо.
День-два  - народ ему покажет
Сакраментальное яйцо.-

Бердан опал, как заяц в тире,
Мелкашка угодила в цель.
Он в рожу плюнул бы в эфире,
А то и запустил гантель.

Ведь знал задолго до майдана
Дружок с душонкой подлеца,
Что внук его стоит в охране
У президентского дворца.

Когда пришла пора призыва,
Внук всем мозги прополоскал:
«Избавьте от пехоты вшивой!
Хочу в элитные войска!»

Игнат, узнав какая такса,
За взятку в 10 тысяч баксов
Путёвку в «Беркут» дал: «Паняй!
И президента охраняй!»

И на тебе! Другие части,
Уткнувшись в телевизор, зрят,
Как бедный «Беркут» рвёт на части
Бандеровский дегенерат.

Игнат скрывал испуг, а Катя,
Терпеть уставшая, с плеча
Однажды рубанула: «Хватит!
Поеду Костю выручать,»

И канула в водовороте…
Так, обездолив полстраны,
Майдан лишил Бердана плоти,
Работы, денег и жены.

Спасибо, внук живой остался…
Парубиям пришлось тогда
Отдать 12 тысяч баксов,
Чтобы отмазать от суда.

И столько же врачам. Услуга
«Тойоты» стоила. Зато
Контуженным признали внука
И не послали на АТО.

(Два факта, правда, грели деда:
Донбасс, восстав, пошел в экстрим,
И плюнул в морду людоедам,
Перебежав в Россию, Крым).

А как же Харьков? Где вы, с кем вы,
Кернес и Добкин? Где тротил?
Заткнулись. Беня из Женевы
Им трепыхаться запретил.

А было так: в день преступленья
По мановению небес
Гонимый жаждой возмущенья
На площадь Харьков вышел весь.

Власть проклинали без оглядки,
И были ленточки в чести,
И вокруг Ленина палатки
Мостили, чтоб не дать снести.

А в Киеве Луценко каркал:
"Нам сгочно тгеба бгаты Хагкив!"
И банды хлынули сюда
На всех авто и поездах.

Кернес взобрался на эстраду
Под крики "Киеву - позор!"
Чтобы воспламенить громаду
И дать майдаунам отпор.

Но доллар,- доблести замена,-
Приоритет имел и вес.
Мобильник зазвонил... Мгновенно
Пар из героя вышел весь.

А в трубке: "Гепа, поц отважный!
Ты свет майдана нам не засть!
Сиянью золота неважно
Какого цвета наша власть.

Тебе ль при кипе на макушке
Уподобляться голытьбе!?
А Харьков в качестве кормушки
Я гарантирую тебе."

И, расстегнув давивший ворот,
Кернес, угрюм и нелюдим,
Прокашлял: "Харьков - мирный город!
Втянуть в пучину не дадим".

Так Харьков в раунде заочном
Сражен был Львовом наповал…
Причину же довольно точно
Сосед Бердану описал.

«Наш город, знают даже дуры,
Центр интеллекта и культуры,
А Львов стране известен как
Питомник бешеных собак.

Неудивительно, что в драке
Нацисты нас загнали в щель:
Их мало, но они собаки,
Нас миллион, но мы кисель.»

А дальше как? Куда податься?
Кто мог подумать наперёд,
Что может Харькову достаться
Бандеровско-фашистский гнёт!?

Под выкрики «Героям слава»
На улицах и площадях
Миссионеры в балаклавах
Пьют, бьют и пляшут на костях.

Поборы, взятки и акцизы,-
Свет, газ, еда, лекарства, быт,-
Дошли за счет патриотизма
Аж до космических орбит.

Вражда и ненависть к майданам
Была такая на кону,
Что лавой, будь Бердан вулканом,
Залил бы всю Галычину.

И именно тогда в ютубе
Набрел на злободневный стих
И тот пронзил его, как Врубель,
Сакральной правдой до кости.

 О любви бы чирикать, как водится, мне,
 Только тему любви я в себе заневолю.
 Мы живем, как идем босиком по стерне
 По безбрежному минному полю.

 Стали реки чураться родных берегов,
 И не встретишь в пути ни пичуги, ни лося...
 Тут не сумрак, а сумерки наших Богов,
 Да по кладбищам ведьмы голосят.

 Был бы волк - не беда! Был бы смерч - ерунда!
 Не погубят они нас в дороге и в хате:
 Волк умён, для него человек - не еда,
 Да и смерчу запала не хватит.

 Наше лихо страшнее, чем кара небес!
 Наслаждаясь стриптизом уродства,
 Расползается бешеной лавой процесс
 По стране - эпидемия скотства.

 Твари грабят, стреляют, сжигают и рвут
 Ради смеха скучающих наций,
 Тонет в омуте счастья жиреющий плут
 И юродствует ловчий сенсаций.

 Скотоправы шарОвую зелень жуют
 В черных мантиях Ареопага,
 Слуги Божьи страданья Христа продают
 И молитвы меняют на блага.

 Жижа мрази со всех подступает сторон,
 Выжить - нету надежд и резонов,
 И в агонии рвутся облизывать трон
 Сорок,- с виду живых,- миллионов.


  1V. ЗИМА, ТИР ВО ВРЕМЯ ЧУМЫ

 Глава 15.Эпидемия скотства

Терпенья тащится коняга
За часом час, за годом год.
Сулимые майданом блага
Устал выглядывать народ.

А на застольях вслед за тостом
Дежурным «За прекрасных дам»
Само собою злой и хлёсткий
Воспламеняется скандал.

И, с гневных уст слетая, шлаки,
Подняв накал страстей, как лифт,
До интеллектуальной драки
Доводят яростный конфликт.

Бердан  «Хождение по мукам»
Швыряет в бывшего дружка.
Шранц отвечает ноутбуком –
Держись, садовая башка!

Но не выдерживает репа:
Бердан, бедняга, белый в мел
В больницу имени Мазепы
На три недели загудел.

Все шли взбодрить его в палате,
И Шранц примчался сообщить,
В состав «небесной сотни» Катю
Пашинский обещал включить.

Врачи, решив его от боли
Отвлечь, - не шоу, не певцом,-
Три раза в день давали ролик
Про Януковича с яйцом.

И про венок мемориальный,
Которым президент опальный
Задолго до того, как бит,
Самой природой был увит.

Казалось, кое-кто активный
Решил настойчивой искрой
В Бердане выжечь позитивный
На Януковича настрой.

Беглец и сам добавил с тыла
Огня… А мог бы свет пролить
И не позволить свинорылым
Их преступленья обелить.

Луценко, как ножом под рёбра,
Однажды заявил, колюч:
«Судить! За то, что не одобрил
С поста его сместивший путч».

Хотя касательно застенка
Все знали, в случае чего,
Ни порошенкам, ни луценкам
Не дотянуться до него.

Но Янукович по совету,
А, может даже, по нужде
Даёт сигнал: «По интернету
Готов к участию в суде».

Живя в Ростове и в печали,
Имея фактов чемодан,
Он мог легко, - так все считали,-
В сортире утопить майдан.

Но в ходе слушаний вояка
Победной славы ни стяжал,
Поскольку так же блеял-вякал
Позорно, как тогда сбежал.

И вместо плюнуть в майданутых,
Как ждал восточный регион,
Сам обмарался и попутно
Бердану в душу плюнул он.

И наш герой, открытий мастер,
В отместку негативной страсти
Решил нырнуть, как мышь в компот,
В компьютерный водоворот.

Сначала порновинегреты
Прельстили, словно марафет,
Но вскоре тупостью сюжетов
Весь интерес свели на нет.

Как личность творческого склада
Рванулся было донести
Совет им: меньше клоунады,
А больше правды во плоти.

Но передумал… Неохоче, -
Отъезда не простил друзьям,-
Открыл емейловскую почту,
Нажав «Входящие», а там…

А там … Прочесть и пятилетки
Не хватит. Бывшие дружки
Шлют сочинения, заметки,
Статьи, памфлеты и стишки…

Две темы в этой писанине
Слились в единое фуфло:
Как сладко жить на Украине
И как в России тяжело.

На Украине, дескать, старты
Реформам всяческим даны
И европейские стандарты
Дошли почти до глубины.

Вы что, приятели, в угаре!?
Или совсем объелись груш?
Кому вы подрядились впарить
Всю эту мерзостную чушь?

Тому, кто видит отпечаток
Плодов реформ и перемен
От галопирующих взяток
До прорывного роста цен!

Кто должен слушать спозаранок
Потоки лживых теле-спа,
Смакуя кляпы из портянок
Херойских воинов УПА!

Кто каждый день с нуждой совместно
Гадает, как обставить зло:
На что потратить мизер пенсий –
На хлеб, здоровье иль тепло!

Каким же надо быть наивным,
Чтоб в заграничной стороне
Взахлёб гордиться Украиной,
Держащей свой народ в говне!

Но не успел Бердан ответить
Страдальцам из-за рубежа.
Как появился на планшете,
Шранц, жирным пакостям служа.

- Включай скорее телевизор!
Там шоу стоит похвалы:
Мы слезли, словно кот с карниза,
С российской газовой иглы.

Ты ж помнишь, как сгущались тучи
Безрезультатно много лет?
Так вот Кравчук с подачи Кучмы
В одном из шоу дал совет.

«У возрастных пенсионеров,-
Сказал, - устроен так живот,
Что ежедневно в атмосферу
Полкуба газа выдаёт.

А нас 15 миллионов!
Без всякой помощи извне
Мы за неделю все заполним
Газохранилища в стране.

Придут молекулы свободы
По нашим трубам в каждый дом.
И, потеряв свои доходы,
Со зла повесится Газпром.»

Мероприятье стоило патента!
Сперва майдан воздал врагам «ганьбу»,
Потом три наших лучших президента
Самозабвенно пукнули в трубу.

Не дав беднягам речь сказать громаде,
Дорогу грудью проложив к трубе
И вырвав трубки, Юля, Инна, Надя
Воткнули наконечники себе.

Народ, забыв про голод и невзгоды,
От ветхих стариков до детворы,
Понес к трубе молекулы свободы,
Наполнив ими загодя шары.

На всех каналах шоу про диету,-
Горох, фасоль, капуста и томат,-
И конкурсы без счёта и просвету
На званье «Мисс- и Мистер-Аромат».

Добавлен в конституцию державы
Закон «О пользе выхлопа из тел»,
Хитом вернулась песня Окуджавы
«Девчушка плачет, шарик улетел».

Тускл, Бздайден, Вгробскакайте и грузины,
Извёдшие визитами ГАИ,
Везут в шарах в поддержку Украины
Молекулы утробные свои.

А на майдане день и ночь братанье,
Прыжки, ужимки, лозунгов трезвон…
И, как вулкан, на плазменном экране
Застыла кверху жопой Фарион.

В конце концов, свою учуяв нужность,
Навек сплотились Запад и Восток.
А Миллер, оказавшись безоружным,
Прикрыл бесславно «Северный поток».

А раз без щучьего веленья
Стал рукотворной былью миф,
Сам Бог велел для населенья
Скостить существенно тариф.

Всевышний явно не Тимошка,
Но далеко не «Нафтогаз».
Жильцы как глянули в платежки,
Так слёзы брызнули из глаз.


 Глава 16.И нет просвета

Кто в роскоши привык купаться,
У пышной славы быть в чести,
Тому нельзя не опасаться
В опале старость провести.

Немало вспомнится известных
С печальной участью имён:
Хрущев, Монтень, Суворов, Тесла,
Князь Меньшиков, Наполеон...

К ним ныне вследствие гонений
Стресс перенесший на ногах
Бердан прибился - полугений,
Известный в харьковских кругах.

Почти три четверти от века
Плясать способный гопака
Он резко в бытность Порошенка
Стал превращаться в старика.

Параша жестче, чем Отелло,
Гнобил Бердана дух и тело,
Притом кичился, что матёр
Как мародёр и крохобор.

Он запретил обычай старый:
Венчать звездою ёлки ствол,
Смотреть, как раньше, "С лёгким паром"
И ставить оливье на стол.

Забанил Яндекс, сети, сайты,
СМИ, блоги, прочий нарратив,
Чем Украину для Игната
В духовный карцер превратив.

Не выходя из лицемерья,
Назначил Путина врагом
И все грехи и преступленья
Стал на него валить кулём.

Добился, чтоб реформ малина
Взрастала полная плодов
От лучшей в мире медицины
До просвещенья и судов.

Ещё вчера звался леченьем
Процесс, в котором пациент
Спускал в аптеки сбереженья,
Влезал в долги в один момент.

Гоняем был по кабинетам, -
Рентген, УЗИ и МРТ,-
И расставался с белым светом
В итоге в полной нищете.

Теперь конец мытарствам этим:
Больных счастливый ждет финал:
Отныне входят лазареты
В структуру фирмы «Ритуал»,

А просвещенье? Раньше были
Затурканы ученики.
Чему их только не учили –
Законы, формулы, стишки…

С реформой детям будет клёво!
Лишь пять предметов школьный план
В себя включает: вера, мова,
Стриптиз, параша и майдан.

Или судебная реформа!
Дабы никто им не указ,
Оклады судьям, прокурорам
Подняли в 240 раз.

И «Ваша честь», горя стремленьем
Долг справедливости отдать,
По «Делу» пишет два решенья:
И «посадить», и «оправдать».

А тот, кого подозревают,
Вину оценивая, сам
Себе решенье выбирает,
Кому какое по деньгам.

А тем особо горд "параша",
Что оказался достижим
С нирваной вожделений наших -
С ЕС - безвизовый режим.

В Стране Советов не сумели
Вожди построить коммунизм,
А в Киеве достигли цели,
Народу подарив безвиз.

И сразу, как при катастрофе,
Вскочив резвее кенгуру,
Пол-Украины выпить кофе
Помчалось в Вену поутру.

К хорошему привыкнув быстро,
Наш объевропанный народ
Теперь и хлев не станет чистить,
Покуда кофе ни попьёт.

Петро дает совет: «Останьтесь!
Зачем гонять туда-сюда?
Вот вам мочалка, швабра, вантус
Для приложения труда».

Эффект в итоге был неистов
Для Украины и ЕС:
У них в сортирах стало чисто,
У нас разросся «нибельмес».

А квинтэссенцией прогресса
Был простодушный, как змея,
«Закон про мову» - плод абсцесса
В больной башке Парубия.

В стране два деятеля были,
Полезных, как полям – навоз,
С дефектом речи, говорили
Так, что не всякий их поймет.

Им президент помог с подбором
Вакансий, важных для карьер.
Один стал главным прокурором,
Другой же спикером ВР.

Луценко, прокурор, насмешки
Терпел, поскольку не до них:
Мзды конфискованной тележки
Возил Петру без выходных.

А Парубий был шизофреник.
Глотая хохмы, как вареник
С горчицей или суп с котом,
Ходил с дерьмом набитым ртом.

Месть подобрал из фантастичных:
Закон про мову утвердить
И этим всех русскоязычных
Нагнуть по-львовски говорить.

Закон гласил: «За тары-бары
На русском, - пусть он им родной,-
Сначала штраф, потом на нары,
А дальше – в омут головой».

А чтоб на ветер слов не тратить
И не скучал в тюрьме топчан,
К русскоязычным надзиратель
Приставлен был из галычан.

Так безработица в Карпатах
В один момент сошла на нет,
На базе штрафов и откатов
Возрос убыточный бюджет.

Но главный козырь безусловно
Был в том, что с боязнью узды
Ссыхаться стали неуклонно
Русскоязычные ряды.

Да и откуда взяться детям!?
Секс восклицаньями чреват
На русском… А в кровати третьим
Лежит «наглядач» из Карпат.

Так обитателем пещеры
От нас был Гоголь отсечён
И львовским языком Бандеры
Язык Шевченка заменён.

Плескались львовские во благе,
Аж хлюпало через края!
Куда там Геббельсу-бедняге
До нашего Парубия!?


 Глава 17.В стране рабов и нищеты

Боюсь, захочет наш читатель
Вопросом в яблочко попасть:
А хоть какой-то в результате
Есть позитив про эту власть?

Допустим, взяточник, насильник
И вор судом осуждены,
Или налоги отменили
На содержание войны.

Хотя побед по направленьям
Сим даже не наплакал кот,
Нельзя не вспомнить достиженье-
Военно-прикарпатский флот.

Тут надо сделать поясненье
Для многих, кто дегенерат,
В то время был у населенья
Патриотизма резкий спад.

И повторяемая фраза,-
Семьсот двадцать четыре раза,-
«Москва – агрессор, Путин – враг»
Не окрыляла, словно флаг.

Мир спал. Не Бил Левински Клинтон,
Марк по музеям не Шагал,
Индийский Тадж, на что элитен,
И тот туристам не Махал.

Найти скорее, - аж кричало! –
Какой-нибудь паллиатив…
И тут Россия подыграла,
Три плоскодонки захватив.

На всю Европу шли дебаты!
Ведь, если дальше так пойдёт,
Они захватят и Карпаты.
Полундра! Львову нужен флот.

Тотчас Закон был принят Радой:
Чтобы проект имел успех,
Полпенсии и полоклада
Взымать помесячно со всех.

И президент, для Украины
Не пожалевший ни шиша,
Купил в развитие доктрины
Каркас подводной лодки в США.

(Чтоб подчеркнуть, что мы не лоси,
И горячей лягнуть Москву,
Он заплатил за ржавый остов…
Как бы за лодку на плаву.)

И в личном доке на каркасе
Приляпал флюгер и стоп-кран,
Обшил фанерой и покрасил,
Чтобы ценилась как титан.

И вот корабль, готовый к бою,
Посажен в русло речки Прут…
Но вышли трудности с водою –
Куда девалась, не поймут.

От имени пяти губерний
Спасибо, поручился Львов
За счет их внутренних резервов
Наполнить речку до краёв.

К причалу, крытому парчою,
Сбежалась вся Галычина
И стала утреней мочою
Фарватер углублять до дна.

Но не хватило. И Турчинов
Даёт рецепт подстать врачу:
Купить в цистернах для почину
Американскую мочу.

Все СМИ под крик «Героям слава»
Призвали лепту собирать,
А добробанды в балаклавах
Пошли народ воспламенять.

Пуск лодки полон был экстаза.
Сперва Верховный в позе льва
724 раза
Продекламировал слова.

Венок из лютиков Марина
Накинула на перископ
И чем-то жидким субмарину
Автофекальный взбрызнул поп.

На кнехт, хоть был на бюллетене,
Влез Парубий с кайлом в руках
И отчебучил РЭП на фене
И боевого гопака.

Под гимнопение Турчинов
Открыл цистерны и волна
Подлодку понесла в пучину,
Где заждалась её война.

Народ тонул в хвале и тостах,
Хоть знал, - и к этому привык,-
Гром начинаний судьбоносных
У нас всегда венчает пшик.

За комментарии сенсаций
Бердан не взялся неспроста:
Злорадствовать и возмущаться
По правде говоря, устал.

Держа народ в ежовой ризе,
Майдауны к шестой весне
Сумели сделать нормой жизни
Все преступления в стране!

Так что, гаранты, казнокрады,
Лжецы, душители свобод
И устроители парадов
Из тех, кто скотопатриот,

Министры, коррупционеры,
Гнобители от мовы-веры,
Бандиты именем властей,
И демократы всех мастей,

Нардепы, судьи, вертухаи,
Вожди, писаки и шуты,
Жирейте, удержу не зная,
В стране рабов и нищеты!


 Глава 18.Сакральный сон

Пока я строк чеканил вёрсты,
К нам вирус шел издалека
И форум в память холокоста
Под зад фашизму дал пинка.

Израиль чтить умеет дедов.
Деянья древней старины
И не прощает людоедам
Их исторической вины.

Тот форум в Иерусалиме
Бердану затуманил взор
И натолкнул, что объяснимо.
На кинофильм про Собибор.

Он посмотрел американский,
Испил Хабенского грааль…
(Ни Канский, ни Биробиджанский
Их не отметил фестиваль).

И пойманный в печали сети
Всю ночь вертелся, - не до сна!-
И, как смешались, не заметил
События и времена.

Он в Собиборе. Сердцу тесно.
На крыше пепел, словно снег.
Откуда-то ему известно
Про замышляемый побег.

Всё те же гитлеровцев рожи.
Всё тот же двор, но вид его
Стал непростительно похожим
На городской ЦПКО

«Аттракционы». Псы пируют.
И группа узников бежит…
На них овчарок дрессируют
И учатся метать ножи.

Костёр. Забава «Акробаты».
На край доски с бугра прыжки.
Подброс! Лети в костёр, пархатый,
С конца обратного доски..

А вот по выездке затея:
Евреи, словно в хомуте,
Имея унтеров на шее,
Несутся к финишной черте…

Бердан кричит, себя не слыша:
«Даёшь восстанье и побег!»
Старик, откуда-то явившись,
Ворчит: «О чём ты, человек?

То - в прошлом. Нынче жизнь кошерна!
Как Гимммлер наш настрой узнал,
Он вместо немца фон Рошена
Еврея Грюнмана прислал..

И налицо его забота!
Раз в огражденьи ток течёт,
Развесил аж до поворота
Плакаты «Не влезай! Убьёт!»

Чтоб каждый вышел в патриоты,
Язык, обычаи забыл,
Он в шабес, в первую ж субботу,
Дееврезацию внедрил.

Гимн на мотив «хава нагилы»
Сам написал и весь народ
Поёт, не экономя силы,
Когда, раздевшись, в печь идёт.

Всегда наглажен, напомажен,
Сопровождая женщин в печь,
Себе на радость не откажет
Сказать напутственную речь._

А если люди заскучали,
Он целый день, неутомим,
Играет фрейлекс на рояли
Концом обрезанным своим…

Ты скажешь, вновь везде сафари,
Как это было до того,
Так то бандеры нас кошмарят
Без разрешения его.-

Старик замолк. И тут же хором
Взревел концлагерь во всю страсть:
«Мы патриоты Собибора.
Мы очень любим нашу власть».

За сим на «мови соловьиной»
Кантата в уши ворвалась:
«Мы патриоты Украины.
Мы очень любим нашу власть.»

Неужто ненька!? Точно ненька.
Вонь. Грязь. Оковы. Скотный двор.
Зеленский козням Порошенка
Зачитывает приговор.

Злодейств печальные картины ...
И вдруг - догадка, как рентген:
И впрямь концлагерь в Украине
Устроил подлый фон Рошен.

Одно отличие имеем:
Поставлен тем, кто правит бал,
На место тамошних евреев
Русскоязычный ареал.

А при таком житье дерьмовом
Всем новой хочется метлы:
Хоть шут гороховый, хоть Вова…
Лишь бы быстрей из кабалы!

Восторг, надежду, упованье
Не обрисует и фантаст.
Прочь униженье и страданье!
Артист в обиду нас не даст!

Еврей, к тому ж русскоязычный,
Интеллигентная семья,
И дедушка, солдат типичный,
Фашистов гнал от А до Я.

И левый берег Украины, –
Весь русскомыслящий народ!-
За Зе- скоплением единым
Свой гордый голос отдаёт.

 
 Глава 19.Всё те же грабли

Любой из президентов наших,
Как только приходил во власть,
Спешил людей, его избравших,
Предать, унизить, обокрасть.

Кравчук, планету объезжая,
Успел похерить втихаря
Как Первое-Второе Мая,
Так и Седьмое Ноября.

Кучма – отрыжка Квазимоды,
Семейный сколотив подряд,
Присвоил фабрики, заводы
Себе и зятю все подряд.

А третий – жертва диоксина,
Все уши прожужжал, матёр,
Чтобы народ не ел свинину,
А обожал голодомор.

Четвёртый – фраер и редиска
По совокупности афер
Навечно вычеркнут из списка
Постановлением ВР.

Петро -"параша" – лидер пятый,
Поймавший хлебную волну,
Пять лет валюту грёб лопатой,
Ведя заплечную войну.

Зеленский в пику президентам,
Скомпроментированным мздой,
Смотрелся пионером с лентой -
Задорный, честный, молодой.

Привыкший к сцене, к трубам медным,
Все отведённые лет пять
Намеревался беззаветно
Чудить, хохмить и обаять.

А планы тех, кто ставил Вову,
Немного были о другом:
-Страну разрушить до основы,
-Себе присвоить чернозём

-И втрое снизить населенье.
Об этих планах, к сожаленью,
Электорат не ведал наш,
И шоу-мену дал карт-бланш.

В предвосхищении немалом,
Смакует новости Бердан,
Гоняя зайца по каналам:
ЗиК, 112-тый, Нюсван.

Вот-вот наступит обновленье,
Сместится в позитив акцент
И атмосферу угнетенья
Рассеет новый президент.

Мы выбирали молодого
С мечтой увидеть на местах
Эффект «пришествия второго»
К нам долгожданного Христа.

Надеялись, вождей майдана,
Их спонсоров и прилипал,
И тех, кто с радостью румяной
Бил, грабил, жег и убивал

Отдаст под суд. Войну закончит
И в наступившей тишине
Восстановить Донбасс примучит
Всех, кто нажился на войне.

Но время шло и, как ни странно,
Бердан, обидою сражен,
Улавливает, что с экранов
Идёт совсем не в Бога звон.

Кумир, тщеславием гонимый,
Ложится каждый день костьми,
Чтоб ролик о себе любимом
Снять и успеть отправить в СМИ.

В сетях "видосиков" атака,
Шла вроде сводок боевых,
Как он пописал, как покакал,
Как пукнул в сторону Москвы.

Как нахрен вырвал волосёнки
На животе и на мошонке,
Как от заморского Квина
Балдел, как муха от говна.

Как нёс в авоське мир Донбассу,
Латал ковидным фондом трассу,
Сулил к "Дню юмора" сюрприз:
Зарплаты - вверх, тарифы - вниз.

Презентовал на перспективу
Высоких помыслов вагон,
Мол, разрулит корпоративы
На Рим, Париж и Вашингтон.

Коррупцию обескуражит
И поперёк потоков ляжет,
И каждому в ОПЗЖ
Покажет в голом виде же-.

Побороздит по заграницам,
Где встретит "пшиязнь" и почёт,
И очень много инвестиций,
А лучше селфи привезёт.

Попутно осквернит разруху,
Бразды народу передаст
И не обидит, словно муху,
Хоть лесби ты, хоть педераст.

А вот он ясли посещает,
Где с малышнёю обсуждает,
Демократично сняв штаны,
Пути развития страны.

Вот в Феофанию ложится,-
Медсёстры, фистинги, морфей,-
Вот воробейчиком к границе
Летит - в бою добыть трофей.

Весь год - как Первое апреля!
Нужду одолевая вброд,
При сумасшедшей доле зрелищ
Совсем про хлеб забыл народ.

Всё б так и шло - тепло и мило!
Но вдруг, идиллию круша,
В зеленский офис позвонила
Уборщица посольства США.

Два перепуганных Шефира
Бубнят, приняв кило кефира:
- Велела брать пример с Петра!
Чудить по-крупному пора.-

И Зе-, чем дать под зад коленкой,
Велит структурам силовым
Том достижений Порошенка
Издать с тисненьем золотым.

Затем нормандскую четвёрку
Конфузит, как матёрый мент,
Использовав после касторки
Фривольно Минский документ.

Сажает главарей майдана
На каждый самый высший пост,
И на Земле обетованной
С бугра плюёт на холокост.

Добробандитов от гестапо
Разбрасывает тут и там,
Чтобы дубинами и кляпом
Мозги вправляли болтунам.

И вот уже проголосован,
Закон, чтоб землю продавать,
И, загнана свобода слова,
Как мышка в норку под кровать.

Хозяин кошки, пса, коровы
Заставлен за 12 дней
Их обучить державной мове
И с ними вякать лишь на ней.

Утоплен менеджмент в гальюнах,
Дан росту цен зелёный свет,
Из недорослей полоумных
Министров сляпан кабинет.

От дури и дороговизны
Как малый, так и средний бизнес
Нельзя сказать, что дуба дал,
Но трепыхаться перестал.


  Глава 20. Уж финиш близится...

Сердца закончить жечь глаголом
Я многократно намечал,
Но президент дождём приколов
Финалу шансов не давал.

Уже спина, как лошадь, взмокла,
Пора венчать шампанским кросс,
А тут - сюрприз: он меч Дамокла
Над недостатками занёс.

Скрипя, исправил ход сюжета,
Чтоб не был наперекосяк.
Но оказалось, что на этом
Поток сюрпризов не иссяк.

Дополнил, как он ставит клизму
Тем, кто дудит не в ту трубу,
И осветил с олигархизмом
Его нанайскую борьбу.

Вклинил главу над эпилогом,
Как, к контрабанде став челом,
Герой ломает руки-ноги
В борьбе с коррупцией и злом.

Везде порядок, как на зоне,
Прозрачно в офисе и вне,
И экономика в смартфоне
(Хотя по-прежнему в говне).

Уже покрыты судьи матом,
А шансы коды не видны...
Неисчерпаемей, чем атом,
На хохмы президент страны!

И я пишу, как тонким жестом,
Хоть не нашли статьи в УК,
Медведчука гнобит арестом,
Чтоб усрамить Свинарчука.

Как средним пальцем проверяет
Несучесть европейских кур,
И в Конча-Заспе за сараем
Народу строит Сингапур.

Назло Москве медвежьим мехом
Дорожку стелет перед Квин,
За счет команды "Лига смеха"
Укомплектовует кабмин.

В ответ на происки Китая,-
А дух казацкий в нём высок!-
Отважно в Катар улетает,
Где прячет голову в песок.

От вострой пули на Бердичев
В бронеслюнявчике бежит...
Я, как Петрарка Беатричей,
Его игрой по горло сыт.

А мне сосед: -Ты ловишь блох нам.
А лучше б, если б описал
Долгоиграющую хохму,
Как нас от вируса спасал.

Тем паче, что ему осталась
Одна несбывшаяся малость:
Куда-то населенья деть
Две... но сперва хотя бы треть.


 Глава 21.Третья высота

Везунчик, кто рождён в рубашке!
А Вова - баловень шабашки,
На свет явился, как никто.
В носках, кальсонах и в пальто.

Ради него подсуетились
Китайцы: змей и мотыльков
Скрестив, слепили цепкий вирус
Для истребленья стариков.

И стало каждому известно,
Для тех, в ком нету антител,
Нужны костюмы, маски, тесты
И аппараты ИВЛ.

Мир осадил, как греки - Трою,
Распространение бацилл:
Китай давай больницы строить,
ЕС прогулки запретил.

Россия – миллионы тестов
И маски всем, нужны кому,
И среднюю зарплату тем, кто
Сидеть оставлен на дому.

И бацька, только вирус-фактор
Стал белорусам угрожать,
Дал указанье сесть на трактор
И в поле от него бежать.

А в Киеве министер Емец
Сказал, эффект настолько крут,
Что к лету все пенсионеры
На Украине перемрут.

Кому - трагизм, кому - запарка,
А нам удачи идеал:
Такого щедрого подарка
Сам президент не ожидал.

Решили: вирус нам поможет,
Если с умом его внедрить,
И состоянье приумножит,
И населенье сократит.

А в этом плане достиженья
Гарант, крутой на похвальбу,
В блестящих телевыступленьях
Подаст как с вирусом борьбу.

И первым делом, что резонно,
Завозят, воплощая план,
Два миллиона зараженных
Из неблагополучных стран.

И тут же гений водевилей
Врезает скептикам ответ:
- Мы зараженных запустили,
Чтоб возродить иммунитет.-

Все респираторы и маски,
Что защитить могли народ,
Наживы ради без огласки
В Китай Радуцкий продаёт.

И вновь оценка засверкала:
- Он молодец! Разгрёб завалы.
Нам маски даром через год
ВОЗ "новой почтою" пришлёт.-

Про ИВЛы фразу кинул,
Как будто камень в огород:
- Зачем они?! На Украине
Есть в атмосфере кислород.-

Ковидный фонд,-хотя убогий,-
Пустили молча на дороги,
Ведь через транспортную сеть
Откаты легче поиметь.

На что гарант сумел неслабо
Всех критиканов ущемить:
- Вы что хотите по ухабам
Своих покойников возить?!-

Увы, ему было непросто
Держаться принятых идей:
На фоне мора недовольство
Аж клокотало у людей.

Пальчевский бьёт на трёх каналах
Во все свои колокола,
Мол, Украина прозевала!
Пора подняться против зла!

Каналы обнулили быстро:
Решением СНБО
Пришлёпнули как террористов,
Чтоб знали, вякать каково.

Кремль тут, как тут, кинжалом в спину
Суёт целебную вакцину,
Горя желаньем до кости
Народ украинский спасти.

Но президент (не зря не лох он!):
- Мы им не кролики, не тля,
А патриоты! Лучше сдохнем,
Чем жить с вакциною Кремля.-

Индийская повыше рангом!
В ней компоненты - будь здоров!
Вода божественного Ганга
С уриною святых коров.

Купил (естественно с откатом)
Степанов доз на миллиард
И слышен был аж в Эмиратах
Восторг литавров и петард.

И в тот же день бомонд отважный
Провакцинировался в зад.
А остальной народ не жаждет,
Врачи подавно не хотят.

Так это ж сердца именины!
И в Раде принят был закон,
Что на "теренах Украины"
Коронавирус побеждён.

- Я сам казацкого замеса,-
Сказал гарант своим врагам,-
И дёргать вирусом за пейсы
Отныне никому не дам.-

(Потом ему медаль ЕэСа
Вручат брюссельские чины
За небывалый рост прогресса
В омоложении страны).

Бердану вдоха не хватает,
А окружающий народ,
Как-будто и не замечает,
Что исчезает кислород.

Девица, чуждая манерам,
На замечание - в ответ:
- На что мне маска?! Мрут старперы,
Кому за 80 лет.-

Абзац! Как лопнувшая шина,
Догадка. Умной головой,
Он понял, вирусом решила
Власть кончить именно его.

Теперь в его блестящих данных,
Что с эрудицией в ладу,
Страна, погрязшая в майданах,
Имеет малую нужду.

А если устранить ораву
Таких, как он, ещё живых,
Пойдёт на премию Минздраву
Фонд, сэкономленный на них.

Причем,- что может быть смешнее?
Хоть прыгай, хоть козла дои!-
Его (до пояса еврея)
Убрать нацелились свои.

Свои, свихнувшиеся малость...
В Украйне с разницей в сто лет
Два катаклизма состоялось,
Знамён переменивших цвет.

Два катаклизма - два майдана.
И активировали их
Сыны Земли обетованной
В лице вождей и рядовых.

Свои... но полное несходство,
Что привносили в катаклизм:
В тот - жертвенность и благородство,
А в этот - алчность и фашизм.

Конечно, спорные моменты
В Стране Советов были, но
Евреи и интеллигенты
Являли тождество одно.

О, Боги, что вы натворили?
Степана с Бенею скрестили,
В итоге вышел в свет гибрид,
Куда страшнее, чем ковид.

Бердан, открытием сраженный,
Звонит Жанетт. Она была
Заботами обременённой
Хозяйкой общего стола.
   
Поняв, что у врага дебилов
В харизме получился сбой,
Женетта Шранцу позвонила:
- Пойди Бердана успокой!-


 Глава 22.Вся жизнь позади

Шранц,- подчеркнуть весьма уместно,-
Майданофилом ярым был:
И хлеб, и зрелища в протестных
Тусовках платных находил.

За счет кричалок "Юле -волю!"
И "Януковича долой!"
Он и мишпуха ели вволю
И пили каждый выходной.

А нынче с властью окаянной
К бурлению отбившей вкус,
Приняв позицию Бердана,
Потух вулканом, как Эльбрус.

Он знал, для вящего прогресса,
Чтоб друга вывести из стресса,
Должно иметь, вступая в спор,
Превосходящий кругозор.

Два дня торчал у ноутбука,
И среди прочего бла-бла
Нашел, что остракизму Лукаш
"Небесну сотню" предала.

В е-мейле вынырнул Пашинский
С гринмейлом выслать два куска:
Ему для сохраненья списка,
Вторую тыщу для Клочка.

В Галычине героев хватит.
И ежели Клочку не дать,
Он склад в Ницоя вместо Кати
Грозил переименовать.

Нашел слова посла Канады,
Как общество сбивали в стадо.
Как Овертон через окно
Во власть протаскивал говно.

Уже на спаде интереса
Набрёл на завтрашний флешмоб.
А чем не снадобье от стресса
И прочих дёрганных хвороб!?

Дверь не закрыта. Шранц без стука
Вошел и  обалдел на миг:
Бердан, как в юности - в науку,
Сидел, уткнувшись в стопку книг.

 - Опять один, опять суров
Спасенья ищешь от костлявой?
- Чтоб нас угробить, у державы
Есть вариантов - будь здоров!

- А я пришел к тебе с советом
Унять фрустрации синдром.
- Сперва придётся в плане этом
Похерить киевский дурдом.

- Да выбрось ты свою идейность!
С ума сведёт тебя вконец!
Давай посмотрим. Вид, надеюсь,
Из окон, как всегда, на ТЭЦ.-

Шранц выглянул в окно, как в бездну:
- Нафтулыч, хошь офонареть?
Иди сюда! Есть шанс - в разрезе
Страну родную рассмотреть.-

Дым из трубы валит тлетворный.
Людей раздетых полный двор.
На крыше гимн поёт задорно
"Народных слуг" сплоченный хор.

Стрельцы и сотники охранки
(Венки, горелки, вышиванки)
Препровождают в печь народ,
Суя отставшим факел в рот.

У входа Парубий, Фыдына,
Ляшко, Турчинов, Яценюк
Под вопли «Слава Украине»
Сдирают с кожей кольца с рук.

Параша бешено шурует,
С вещей сдувая прах и пыль:
Бельё и платья сортирует,
Что на продажу, что в утиль.

Верховный,- в маршальском наряде,
Весь в орденах, на лбу чалма,-
Жуёт сапог и тут же гадит
На том Булгакова М.А.

Обсев окрестные поляны,
Бугры угля и сушняка,
"Палы!" - горланят галычане,
Под управленьем Кравчука.

Бердан (лицом серее пыли):
- Полундра! Что тут за кошмар!?
- То патриоты запустили
Флешмоб - добыть себе пиар.

Русскоязычным указанье
Пошло, угрозу застолбя:
«С утра явиться на сжиганье.
А нет, пеняйте на себя».

- И наш народ смиренно к яме?..
- А что ты ждал!? Менталитет.
Парашами с парубиями
Зря ль нас мытарили семь лет!?

СМИ убеждали хороводом,
Что нам к лицу хомут. И вот
Мы перестали быть народом!
Мы поголовье, быдло, скот!

И не спасёт, как говорится,
Ни Бог, ни царь, и ни сосед...
Нам в силу возраста смириться
Пора. Пути другого нет!

- А выборы?..
- Кончай дразниться!
Ринат не гонит порожняк.
Он для раскола оппозиции
Имеет лакомый общак.

В финале будет та же сценка,
Но с точностью наоборот:
Теперь народ наш Порошенка
Назло зелёным изберёт.

Тут вывод просится печальный:
Мы в президенте видим мать,
А он подельник криминальный,
Чья роль вниманье отвлекать.

Зелёный, желтый, красный, черный...
Для олигархов не вопрос,
Какого колера ковёрный,
Лишь бы пургу исправно нёс.

Сегодня цены бьют по почкам,
Тарифы тянут на инфаркт,
А он кричит: -Давайте срочно
Сажать деревьев миллиард!-

Чем сногсшибательнее трюки,-
Голодомор! Война! Парнас!-
Тем скрытней воровские руки
Карманы потрошат и нас.-

Решив, что покорил вершину,
Шранц обернулся на дружка,
И вдруг увидел в нём пружину
И льва в преддверии прыжка.

Дрызг! И преграда - нараспашку.
Бердан на теле рвёт тельняшку
И спрыгивает, вопия:
"Я с вами. Жги меня, свинья!".


   Э П И Л О Г

Иная нация, как секта,
Помонолитнее камней.
Но если слоем интеллекта
Евреи проявились в ней.

Их ждёт злосчастие Помпеи!
Ведь есть, - неписанный скорей,-
Закон: Чем нация тупее,
Тем ненавистнее еврей.

(Из деликатности, однако,
Хоть тянет расстегнуть колчан,
Кивать не будем на поляков,
Литовцев и на галычан).

С времён Египта, - позже – Рима,-
Всевышним избранный народ,
Многострадальный и гонимый,
Вел человечество вперёд.

Построй всех гениев планеты
И государственных мужей.
Кто впереди в шеренге этой
Стоит? Естественно еврей.

Я отношу себя к славянам,
Но отношусь при этом сам
С почтением почти сакральным
К народа славного сынам.

Не зря без всякой подоплёки
Аркадий Фаустов с женой
Озвучили такие строки
На дне рожденья в адрес мой:

«Остатки харьковских евреев
Тянулись, не спеша, в твой дом…
А будет в городе погром –
Они придут куда быстрее!»

Пришли б... В оазисах Востока
Теперь живут мои друзья.
Лион и Эрик, Женька, Вовка,
Душой такие же, как я.

Пошлём привет друзьям желанным,
Жильцам Земли обетованной.
Спасибо, здесь застрял Бердан,
А то писал бы я роман!

Промчалась жизнь аэропланом,
Пегас отведен на постой…
А расставаться жаль с Берданом,
С его натурой непростой.

Вразрез желанью сублимаций
Полицией был схвачен он,
Поскольку декоммунизаций
Активно требовал закон.

А у него на теле были
Наколки: якорь и звезда...
Пять строгих лет  ему влепили
Постановлением суда.

Ему б смириться с новым бытом,
А он бубнит, наивный зек:
«Нельзя не стать антисемитом,
Взирая на поступки Зе-».

Сужденья этого удода
Я б игнорировать не стал:
Девиз "В семье не без урода"
Державы нашей идеал.

Но не в количестве уродов,
Не в их уменьи врать и красть,
Беда, что их народ приводит
На каждых выборах во власть.

И злиться нету оснований!
Ни либерал, ни радикал
На выполненье обещаний
Нам обещаний не давал.

А уж Зеленский и подавно!
Он только показал кино,
В котором всё кончалось славно,
Бескомпромиссно и смешно.

При этом не в пример "параше",
На руку оказался скор,
И для людей его избравших
Стал сразу строить Собибор.

И не прошло и двух апрелей,
Добился воплощенья целей,
Чем убедил хозяев в том,
Что нужным может быть шутом.

И те сказали: "Ради Бога!"
Мол, если будешь так чудить,
На новых выборах помогут
Опять "парашу" победить.


А ты, народ, живи, не сетуй,
Державой наслаждайся всласть
И не мешай властям со свету
Тебя сживать. На то и власть!

Борись, чтоб жизнь у олигархов
Была блаженнее, чем Рай,
Назло России в кучу праха
Себя с ковидом превращай.

Верь, если верится, что может
Прийти на царство добрый тать...
И тут никто нам не поможет.
Да и не надо помогать!

             
 Приложение 1 Отверженные синекурой

Интеллигент,- тебе так жить бы!-
С рожденья вехи знал свои:
Детсадик, школа, вуз, женитьба
И труд до пенсии в НИИ.

Страна заботилась нехило
О тех, кому дала диплом,
И заведений наплодила,
Как в сумме в мире остальном.

Здесь выдающихся находок
И достижений мировых
Никто в бинокль не видел сроду,
Да и не требовал от них.

Оплата шла не за заслуги,-
Хотя считалось – по труду,-
А чтоб хватало на досуг и
Одежду, обувь и еду.

Зато такою атмосферой
Был каждый институт богат,
Как-будто здесь курили серу
Гайд-парк с Монмартром и Арбат.

С утра, прочистив пальцем дырки,
Пощёлкав тумблером, народ,
Сломя башку, летел в курилку
Вдохнуть свободы кислород.

И фронда гейзером камчатским
Бурлила, била до небес,
И всяк был Че Геварой, Чацким,
А кто умней – Татьяной Тэсс.

В борьбе без страха и укора,
Мирских не требуя утех,
За правоту сдвигали горы
Воображаемых помех.

Неоценённые начальством,
В пылу поправшие предел
Отважно рвали всех на части,
Кто их талант не разглядел.

В обед, сосиску съев с капустой,
Добрели темами слегка
И споры о путях искусства
Не утихали до звонка.

С ним разбегались по хреновым
Жилищам с тёщей и женой,
Чтобы, проблем набравшись новых,
С утра опять кидаться в бой.

(А трудоголики - напротив,
Дабы заслуг удвоить вес,
Задерживались на работе
Сыграть в пинг-понг на интерес).

Теперь коснёмся взглядом женщин,-
А их зашкаливал процент,-
Они своих держались трещин:
Быт, макияж и перманент…

Но в главном, женское начало
Не упускало первый приз -
Во всех НИИ на них лежала
Культурно-бытовая жизнь.

На лоно выбраться природы,
На пляж, на нос намазав крем,
На гастролёров культпоходы –
Хоть Ойстрах, Рихтер, хоть Лундстрем.

На упокой и сочетанье
Собрать по несколько рублей,
Подбить итог соревнованья,
Снять ресторан под юбилей.

Заставить каждого шлымазла
На Спортлото купить билет,
Посплетничать начальству нА зло
В изящной дымке сигарет.

Всех продовольственным пакетом
Снабдив, урчание унять,
И, распыляясь по кабинетам,
Успеть мужьям поизменять…

От этой бешеной нагрузки
У всех работников НИИ
Мечты, достойные кутузки,
Аж заплывали за буи.

Чего нельзя сказать о вящих
Руководителях НИИ.
Они, в заботах о трудящих
И укреплении семьи

Под долгосрочные заказы
С размахом строили – навек!-
Курорты, здравницы, турбазы
По берегам морей и рек,

Жилища,- целые кварталы!-
Кафе, столовые, ларьки,
Дворцы культуры и спортзалы,
И с толстолобиком ставки…

Однако западные тролли,
Витрины тыкая в пример,
Добились, чтобы недоволен
Был властью каждый ИТР.

Стриптиз, свобода, суши, пицца,-
О них у нас сиди и грезь...
И всех тянула заграница,
Где дефицит в избытке есть!

Так, хоть в источниках марксизма
Не обозначен сей момент,
"Могильщиком социализма"
Стал из НИИ интеллигент.


  П О С Л Е С Л О В И Е
(К роману "Четыре времени судьбы")

Живущий под крылом орлана
Мой тёзка через океан
Прислал свой взгляд на жизнь Бердана,
Чем и закончу я роман.

"В двух первых временах Игнатий
Показан ярко и вразлёт.
Он полон мыслей и занятий,
И государственных забот.

И в третьем смотрится героем.
Харизма чувствуется в нём.
Он даже в рынке,- чуждом строе,-
Куёт успех своим умом.

А вот в финале с парнем нашим
Прокол! Тут автора вина.
Всё про Зеленского с парашей,
А жизнь Бердана не видна".

А что поделать!? В их правленье
Был пик безвременья и тленья.
А жизни не было как раз
Ни у Бердана, ни у нас.

                2019 - 2021г.












P.S. А от соседа - новость в спину:
 Гарант даёт посадкам старт
 И лично завтра для почину
 Дубов посадит миллиард...























Держа в безбрежности турусов
Курс без руля и без ветрил,
Он всех предшественников гнусность
В своём лице упятерил.
(Ему, как и молдавской Санду,
Благие намеры круша,
Давала всякий раз команду
Уборщица посольства США).

Тут надо будет сделать сноску:
Зе- роль играл внутри и вне,
Мол, он для жителей свой в доску
И весь в заботах о стране.








    Глава 18.
За 30 лет свободы сладкой
Никто из правящих властей
Не удосужился в достатке
Настроить газовых печей.


И вот мораль, святыни, вера
Безумный сделали кульбит:
Героем стал бандит Бандера,
Равно как гей и трансвестит.

Дошла до уровня аншлага
Брехня под видом перемен,
Воспринимаются как блага
Скачки заоблачные цен.

А про трагедию в Одессе,
Где Перебий людей сжигал,
Юмористическую песню
Сложил Зеленского "Квартал".

Один подлец, другой Иуда...
Ну это что за времена!?
Какой свиньёй в театр абсурда
Вся наша жизнь превращена!?-

 

Коррупцию обескуражит,
Воткнёт в Донбасса землю штык
И каждому язык покажет,
Кто в зад не втянет свой язык.

Врагов подёргает за пейсы,
Поездит миром взад-вперёд,
Откуда инвестиций кейсы,
А лучше селфи, привезёт.

Для полного успеха гривны
Затеет, ВиП-персон смеша,
По выходным корпоративы
Вести в Европе, вплоть до США.

Электорат сильнее прочих
Любя, народу передаст
Часть львиной доли полномочий,
Хоть лесби ты, хоть педераст!

Его культурная программа,-
Куда культурней, чем была,-
Заблещет, словно амальгама,
На горе ржавым зеркалам.

А главное, чтобы обузу
Сепаратизма сбросить с плеч,
В Одессе в Доме профсоюзов
На постоянно пустит печь



А главврачом у этих пациентов
Был Сорос. Он давал им леденцов
И игрища выдумывал, чтоб чем-то
Занять с корыстолюбием борцов.

Играли в «ручеёк» как знак России,
Мол, отодвинем от тебя Гольфстрим,
Горшками оппозицию тузили,
Воображая, что штурмуют Крым.

В приёмной манной кашей рисовали
Сеть автотрасс на западный манер,
Потом на них устраивали ралли
На самокатах, как любил премьер.

В песочнице практически без сбоев
Реформ итоги намечал бомонд
И, миллиарды фантикам присвоив,
Спасал от краха пенсионный фонд.

А группа тех, что подвизались в МИДе,
В венки и вышиванки облачась,
На всех парах, на карусели сидя,
Гонялись за Европой битый час.

По средам рисовали изобилье,
По пятницам дежурные палат
Опросы пожеланий проводили
На тему премиальных и доплат.

Объевшиеся салом или пиццей,-
М-Ж на всех имелись этажах,-
Туда влагали столько инвестиций,
Что ВНП рос, будто на дрожжах.

А Гончарук, премьер, простой, как сваха,
В "прекрасное далёко" устремлён,
То тусовался в шапке Мономаха,
То в треуголке, как Наполеон.

Бердан когда-то в ходе пьянки
Двух ветеранов слышал спор:
- Нет ничего страшней, чем танки,
На нас ползущие в упор!

- По мне страшнее рукопашный.
А танки... Если ты не псих,
Залезь в окоп. А стало страшно,
Закрыл глаза и нету их).