нить Ариадны узелком
перевязал коварный Гордий.
и я беспомощным волчком
верчусь подвешенный за гордень.
премерзкий дождик бьет в лицо
и ветер неприятно-резкий.
и я берёзовым листком
болтаюсь бешено на леске.
тридцатый год не чую ног,
трещит как гром спинная хорда.
моя судьба — кривой флагшток,
я — знамя реющее гордо.
усох, промок. вид сотни сот,
как кадры в старой киноплёнке.
наступит день и кукловод
бездушно оборвёт верёвки.