Серая лошадь бродила по сумеркам улиц,
Рты подворотень дышали ей в ноздри мочой,
Старый фонарь, на углу, обречённо сутулясь,
Тускло светил изуродованной головой.
Ветер промозглый трепал лошадиную гриву,
Словно наотмашь, бил мокрой листвой по глазам...
Лошадь, как пО миру нищий, бродила по миру,
Беды свои вспоминая по твёрдым рубцам.
Лязгая стёртой, о камень разбитой подковой,
Лошадь искала кого-то - куда-то идти...
-Ах, извините... Скажите, пожалуйста – кто вы?
Но все отвечали – простите... нам не по пути.
Сколько прошло этих сумерек, лошадь не знала,
Где ночевала, что ела и сколько прошла...
Лужи замёрзли... и лошадь так больно упала...
Долго вставала, но встав, никуда не пошла.
Сколько ещё ей скитаться по белому свету...
Чем же я так неугодна на этой земле?
Лошадь стояла, припав на колено, к рассвету,
В той неуютной бесснежной октябрьской мгле.
Лошадь просила у Неба немного покоя...
Не окликала прохожих – к себе не звала...
Разве кому-то я сделала что-нибудь злое?
День постоял и ушёл...снова полночь взошла.
Лошадь устало легла на холодные камни,
Не было силы упавшей поднять головы...
Лошадь глядела на ангелов – кто у них главный,
Наверное, тот, что ко мне обратился на вы.
Как же чудесно поют эти ангелы, боже!
По переносице медленно в камни стекала слеза...
Где же теперь ты, мой милый, мой милый Серёжа...
Лошадь вздохнула и сонно закрыла глаза.
Женщина вышла из храма и лошадь укрыла
Старым пальто , давно отвисевшим свой век
Долго смотрела – зачем же все люди бескрылы,
А утром на Землю сошёл ослепительный снег.