Настало время бить баклуши.
Сидит поэт и пишет стих.
Неужто он не хочет кушать?
Уж лучше б целый день продрых.
Баклуши бьются. Очень мило.
Зачем, поэт, тебе любовь?
Купи уж лучше в шопе мыло
И будь здоров без докторов.
Но стих – не пальма и не финик,
Что на экваторе растут.
Ох, боже мой, ведь ты же циник!
Кто создает тебе уют?!
Жена, конечно, что на кухне
Почти безвылазно живет.
А без нее весь мир твой рухнет.
Что будет есть твой бедный рот?
В одном издательстве «Сопрано»
Печатался крутой поэт.
Писать стихи он начал рано –
Уже в каких-нибудь пять лет.
Сначала люди восторгались:
Какой матерый человек!
Его мамашу звали Галей,
И был по облику он грек.
Он в детстве был кудрявым очень.
Прической, прозой и стихом.
Был кавалером, между прочим,
Но вот случился с ним облом…
Когда он в двадцать лет женился,
Отдав армейской службе год,
Его отец внезапно спился.
Но сын был трезвым, не урод.
Казалось бы, при чем тут папа?
Сын не ответчик за него.
Но был отец с мохнатой «лапой».
Вот потому никто другой
Не властвовал так на Олимпе
Как наш поэт – любитель муз.
Он на обложках – только с нимбом.
Его судьба – как пятый туз,
Что в рукаве был спрятан с детства.
Но только шулер так живет.
И хоть писал стихи без бреда,
Не очень их ценил народ.
Так слава рухнула внезапно.
Фортуна вовсе подвела…
Ему б работать в поле тяпкой.
Теперь он «чайник», не скала…
Вот так поэт остался с малым,
Звездою быстрой рухнув вниз.
Но все же был в душе идальго
И уцепился за карниз.
Пришлось тропу торить собою.
Сказать: «Не папа, я – талант!
И я чего-то в мире стою,
Пусть мне заявят: «Ты – атлант!»
И надо же – цветок раскрылся!
Сын доказал, что он – Поэт.
Вонзил в себя талант как шило,
Но без жены он пишет… бред.
Сын – подберезовик, конечно,
Что без березы не растет.
Связало с той его колечко
И вдохновения полет!
P.S. Шоп - магазин (англ. произношение).