Горечь, тоска и уныние.
Солнце моё светом разлуки
Бьёт по деревьям садов синих
Памяти павшей в архивах вьюги.
Вьюги старой, холодной, сырой.
Чайная чашка разбитой лежит
На твёрдом полу за горячей стеной
Тонкого вечно стекла звон дрожит.
Звуки терпки, далёки и знакомы.
Фотографий ворох я сжог
В пасти печи прожорливые
Труб выводящих памятный смог
Памяти склеенных, брошенных мыслей.
Метафоры чуждых прозрачных речей
На тонких костлявых запястьях повисли
Строки горизонта планеты ничьей.