Дан старт, и пыли клуб поднялся,
Мелькнули кеды, майки и трусы.
Я-первый за ними вслед сорвался,
А я-другой глядел на старт и на часы.
И размышлял, того забега лидер
Взойдет на нашей жизни пьедестал.
Жребий брошен, все пойдут на ливер
И те, кто впереди, и кто отстал.
Но славы миг и власть на пьедестале,
Недолог век всех лидеров, царей,
Людей толкает в стены тех ристалищ,
Где шоу с кровью им всего милей.
На землю тоги и фуфайки сбросив,
Они на старт торопятся гурьбой.
Пусть кросс решит, кто босс их,
А остальные выступят толпой.
Но что это, с последним издыханьем,
Лопатой свесивши до плеч язык,
Я-первый тащится по полосе страданий
Своей дороги жизни. Он постиг,
Есть лидер этого забега к пьедесталу,
Кто счастлив в середине, кто в толпе
Таких же лидеров, а их немало.
Меж ними спрятаться, подумать о себе.
Все видел я-второй и крикнул громко,
- Вперед! Давай! - руками замахал.
Я-первый дал, догнал, упал надломлен,
И больше не поднялся. Все, он сдал …
Лишь потому, все бренно в этом мире,
Я-второй в дороги пыль осел.
Но был еще я-третий, что в трактире
С десятой кружки пива окосел.
Стихи писал и от забега был далек.
Ему забеги в этом мире до …
Ведь он поэт, а мир к таким жесток.
Зачем ему стихи, они ничто!