Толкая прихожан
сознания,
в нескромной
предутренней хвале
я повинюсь, скорбя:
Я редкостный болван!
Прости меня, мой Тёмный,
за старый пыльный склеп,
в который я тебя...
...в который я тебя,
слагая стон в молитвы,
оскалом тычась в пасть,
вгрызаясь в путы вен...
...в который я тебя –
я, оглушённый битвой,
чью слепо ипостась
отринул, дерзновен.
Я щит кусал резной,
я в клочья рвал ладони,
вбил горло в радахан,
моля тебя: не тронь!
Прости меня, Другой,
я был бесцеремонен:
искал не ложе – храм
под платами знамён.
И вот теперь – я пуст.
Зато и чист пред богом.
Воссоздавая бой,
я скрыл от нас мираж...
И, словно Иисус,
я подставляю щёку.
Под твой удар.
Под свой.
Под наш.