* * *
Жил по-людски я в корявом неангельском мире,
солью ломоть посыпая, золою года.
И не спешил принимать дважды два за четыре,
а вместо "да" говорить "ни за что, никогда".
Право, премногие жали мне правую руку.
Гордость – не очень умна, а гордыня – глупа.
Благодарю, как за хлеб, за ворожью науку,
и не поставлю злодейских гробов на попа.
Вновь ли трубит приговор кумачовая тройка? –
Веком кирпичным я зренье и рифму вострил.
На каблуке износилась наследства набойка,
но на два счёта зрачок долетит до Курил.
Что там ещё пропоёт мне сестрица Шекспира?
Был я и нищ, и во сне по-дурацки богат...
Но и над жатвой чумы, и над пахотой пира –
тучи сверкают, века обновленья летят!
Счастье – проснувшись, живою водою умыться
и не седую сквозь смыслы продеть, золотистую, нить.
Лучшее и незабвенное полнится, длится,
С Троицей - трав и цветов озаряются лица.
И жизнелюбья озноб – не избыть, не избыть!