Старые тайны скрипят заржавевшей калиткой.
Их не сокрыть от чужих, и подавно, от близких.
Стоит чуть - чуть приоткрыть - начинается пытка.
Режется ложь омерзительным скрежетом истин.
***
Дом, неприметный ничем, отчужденно стоял,
В, богом забытой и проклятой им же, деревне.
Будто хромая изба на кривых костылях,
На бок валилась с каким - то неистовым рвеньем.
Коготь холодной луны надрывал небосвод,
Звезды посыпались горстью разменных монеток.
А тишина прервалась отголосками слов,
Что доносились из дома потоками ветра.
"Пап, ласкази, ну пласу, ну есе один лаз".
Папа не в силах отказывать сыну. И снова,
Тот зачарована слушал - устами отца
Ветер нашептывал сказку - "поэт и оковы":
Жил, хотя нет, просто существовал юнец.
Все его мысли каракулями ложились,
На одинокий листок. При ночной луне
Мертвыми буквами в красках писал о жизни.
Ночь караулила сон, бросив на него
Гневом наполненный взгляд, что желал измучить.
В небе луна словно призрачный галеон,
Вдаль уплывала и пряталась там за тучи.
Сам себе раб или сам себе господин,
Разницы нет, кем обречь, если нет свободы.
Этакий Джонатан Ливингстон воплоти.
Изгнанный за нежелание быть подобным.
Он заточен в своем мире пустых молитв.
Если же бог только церковь - был атеистом.
Творчество - стиснутый водами замок Иф
Он - в нем измученный голодом Монте - Кристо.
Радость залита чернилами, смех истлел.
Каждая клетка, как карцер, в душе Освенцим.
Если случится однажды сбежать из стен,
Эта тюрьма воссоздатся в нем в са'мом сердце.
Скованный созданным миром юнец писал,
Пленник бессонниц, сутулясь сухой корягой,
Вмиг оживлял персонажей, сорвав с листа.
Каждый казался живее всех тех, кто рядом.
Преданный миром стал преданным своему,
После безудержных внутренних трасформаций.
Как ни крути, но свершится одно из двух:
Или построит свой мир или просто карцер.
Время спустя персонажи создали бунт,
Будто в тюрьме переплетов им жилось легче.
Все, как один повторяли - "создатель лгун,
От одиночества мир за окном не лечит."
Все возвратились обратно, точь-в-точь с войны,
Автор измучен мирами, изодран в клочья.
Он в одночасье стал преданным и своим
Миром, которой был создан из мертвых строчек.
Но, осознав, улыбнулся и наблюдал...
Ведь ту реальность создав на ошибках нашей.
После, обманным путем заманил сюда,
В мир, из которого сам убежал чуть раньше.
***
Ветер развеяв реальность, умчал в неизвестность.
Книга со скрипом захлопнулась ржавой калиткой.
Старые тайны не скрыть за словесной завесой.
Может и мы чья - то незавершенная книга?