Мать, словно пепел седая,
Пыль поднимая клюкой,
Долго по миру, рыдая,
Бродит, забыв про покой.
Прочь прогоняя усталость,
Сколько ещё ей хромать?
То, что от сына осталось,
Ищет старательно мать.
Люди где стоят иначе,
С золотом ты или без,
В городе боли и плача
Плещет огонь до небес.
Жизнь здесь течёт лишь отчасти,
Правит здесь тот, кто храбрей,
Звери людей рвут на части,
Люди в ответ жгут зверей.
Здесь разговоры все скоры,
Ей под насмешки и гам
Бросил вожак волчьей своры
Голову сына к ногам.
Правда лесная такая:
Кто заплутал – тот пропал,
Жертвы к себе завлекая,
Ведьмы в лесу правят бал.
Троп перекручены нити,
Мать не собьётся с пути.
Ведьм умоляла: «Верните!»
Ведьмы смеялись: «Найди».
Боль отпустив свою снова,
Кожу сжигая дотла,
Сердце сыночка родного
Мать доставала с котла.
«Жалко её!» - крикнет кто-то, -
«Уж натерпелась сполна!».
В гиблые топи болота
Даже ходила она.
В крае, туманом объятом,
(В топь не свернуть здесь сумей)
Травит людей своим ядом
Хитрый, безжалостный змей.
Руки пока не ослабли,
Змею шепча: «Не злословь»,
Мать собирала по капле
С игол кустов сына кровь.
Скажут коль люди: «Нелепо»,
К чёрту, пускай говорят.
Видит сынок теперь небо,
Кровь не испортит вновь яд.
Можно ругать её споря,
Сыну ж теперь благодать:
Сердце, лишённое горя,
Больше не будет страдать.