Пишутся стихи и сочиняются баллады.
Мысли иногда строги, но всегда строят преграды.
Перед парадом тем или иным парам,
Правда в том что - парам пам парам пам парам...
Это жажда жизни похожа на сердце,
которое вот-вот ошпарят паром.
Уколют острым жалом, наполненным ядом.
Доверху.
Душно и слышно, что происходит где-то там наверху.
Кто-то варит уху, мысли разрушают кого-то в труху.
Темнота давит.
А потом наливают в котёл чепуху.
Девять семь три четыре пять шесть девять.
Птицы всегда ищут место, чтоб остепениться.
Пробиться через землю и распустится цветком, голодным до внимания пустым мыльным пузырьком.
А потом он откажется оказаться за облаками.
Будут плакать и плыть по течению своего собственного сердцебиения.
И верить!.
В мистерию, не внятная поэзия , история, истерия времени...
От альтруизма до эгоизма.
Так достали эти передозы, переломы жизни...
Ее пропускная способность, через мизерную призму.
Развитую в культ суицида и радикального буддизма.
Сменяют эры на века, закрывают веки и берега, тают в узорах пламени,
словно литий.
Он разлит по венам, и весь такой побитый.
Щенок!
Ищет крова и воет на Луну жалобно.
В его вое лишь боль и стоны...
И запах крови.
Вороны, учуяв, куют на кронах короны,
дуют острые как иглы ветра.
Он словно пена.
Влияние Венеры, в которую верят какие-то два или три дурака.
Но надо просыпаться,
надо...
надо...
давно пора...