Княгиня степей

 
 
У кургана, покрытого дроком,
властелином в безмолвии строгом:
нелюдим, неулыбчив и зол,

на излюбленной конской попоне,
восседает, как будто на троне,
нерушимый, великий Монгол.

Тихнут ветры, не движутся тени,
молкнет войско, упав на колени,
чтобы было кагАну светлей.

Перед ним в перламутровом свете
белой птицей, попавшею в сети,
бьётся в горе княгиня степей.

-О, великий и непобедимый,
Золотою Ордою любимый,
Мир пронзивший железным копьём.

Пред тобою трепещут столицы
и сама я подобием птицы
трепещу, и прошу об одном:

не гневись за открытые речи.
Отпусти завоёванных в сече
брата милого, сына с отцом.

Интереса не будет в их смерти.
Отпусти их со мною, поверь мне,
прослывёшь на века мудрецом.

Засверкали монгольские очи,
словно звёзды под пологом ночи,
обозначив безумия край.

-Убивать или нет в нашей воле.
Одного мы отпустим, не боле,
а кого, ты сама выбирай.

-Я решила уже без возврата,
взять у смерти любимого брата.
Вскрикнул грозный Монгол:-Почему?

-Муж найдётся; сиротство не сгложет
и сыночка рожу, Бог поможет,
только брата нигде не найду.

Ждёт княгиня. Монгол смежив веки,
будто воин уснувший навеки,
долго думал о чём-то своём.

И сказал, разомкнув к свету очи:
-твой ответ нам понравился очень,
всех троих мы тебе отдаём.

Кизляр.