Одно из слово, которое мы несправедливо возносим до небес – «поэт». Думая тем самым защитить его от профанов, вы в действительности наносим поэтскому званию двойной ущерб.
С одной стороны, поэтами, наряду с действительными талантами, начинают себя именовать явные бездарности, находящиеся глубоко в прелести. С другой – из поэтов самовольно выписываются стихотворцы двух родов: во-первых, излишне стеснительные, во-вторых сидящие на двух стульях. Ведь если буквально, по-пушкински, «не тот поэт, кто рифмы плесть умеет» – то можно эти самые рифмы плести целыми сетями вкривь да вкось, сложив с себя всякую ответственность за их качество.
Проводить аналогию между поэтами и представителями нормальных профессий неуместно – и пусть никого не смущает наличие в России Литературного института. Поэзия не может считаться ремеслом, ибо, хотя и требует недюжинного мастерства в обращении со словом, но не удостоверяется дипломами и в большинстве случаев не приносит своим обладателем денег. Поэзия – это всего лишь образ мысли, венчание формы и содержания, веер мысленных миров у нас в голове.
Поэт в широком смысле – всякий, кто со вниманием относится к звуковому и графическому построению своих текстов. Если ты пишешь стихи – поздравляю, ты поэт. Наверняка по Гамбургскому счёту не хуже почившего Эдуарда Асадова или здравствующей Ах Астаховой. Но радоваться рано. Потому что на верхнем, уходящем в небеса конце поэтического спектра восседают и ласково глядят на нас такие великие мастера, как ставший Осип Мандельштам, Арсений Тарковский и даже – если выйти за пределы русского двадцатого века – Иисус Христос, чья молитва «Отче наш» была в оригинале сложена стихами.
Стоит ли что-то писать и говорить с такими предшественниками и соседями – решать тебе. Если ответ, по здравом размышлении, положителен, то скорее всего ты действительно поэт.
Не тот поэт, кто видящим рождён
и заприметил розовое слово,
а тот, кто им однажды обожжён
и ловит пламя снова, снова, снова...