Б. От Бородино до Парижа
(1812 - 1815)
Часть 6.
Тарутинские дни
4
КУТУЗОВ И ЕГО ОКРУЖЕНИЕ
В ТАРУТИНЕ
О, как Кутузов одинок!
И Дохтуров, и Коновницын,
Маевский – мелочь, с ноготок, 207
Покруче хищные есть птицы:
Открыто против – Беннигсен,
Начальник штаба, Вильсон – лихо. 208
Ермолов, Платов, Толь меж тем 209
Воюют тайно, сапой тихой.
Растопчин тоже бродит тут.
Все укусить его готовы.
Москву, мол, сдавший хитрый плут
И стар, и глуп, и бестолковый.
Растопчин, Вильсон, Беннигсен
Царю строчат свои доносы:
«Кутузов, батюшка, совсем
Труслив стал и стратег несносный».
Что ни прикажет – всё не так.
Зачем с Рязани на Калугу
Он повернул – понять никак
Они не в силах. Что за муки!
Взялись все хором убеждать
Дать бой у Красной Пахры – против!
«В конце-концов, едрёна мать,
Вы сердце мне на части рвёте!
Вам, Беннигсен, власть отдаю:
И штаб, и армию. Героя
Из себя корчите. Велю
Искать позицию для боя».
Полдня со штабом рыскал тот. 210
Вернувшись, вынужден признаться,
Что этот номер не пройдёт:
Нельзя под Пахрою сражаться.
«Ах, так! По-прежнему ко мне, –
Кутузов молвил генералам.
На юг, к Тарутину. Вполне
Расположимся там мы славно».
Растопчин не был принят им
В теченье двух недель ни разу.
И пишет гневное засим
Ему письмо, и скрылся с глазу:
Спешит к царю, чтоб доложить,
Что слишком много спит Кутузов
И перестал мышей ловить –
Не хочет дерзко бить французов.
Вот прибыл подлый Беннигсен
И спор с Кутузовым заводит.
Настолько он умён и смел,
Что рёк: «Позиция негодна».
В ответ Кутузов рёк со зла: 211
«Свою под Фридландом когда-то
Считали лучшей, мне ж мила
Сия позиция богато.
Здесь я командую и здесь
Велю я армии остаться.
А коль не так, имею честь:
Давно готов навек расстаться».
Сэр Роберт Вильсон, генерал,
Английский комиссар (о, черти!
Не вы ль прислали?), сообщал
Послу английскому Каткэрту
О положенье и делах
В войсках Кутузова и с болью
Царя уведомил (ах, ах!):
«Кутузов стар и слаб здоровьем.
И Беннигсен желает стать
На его место очень сильно.
Его уместно поддержать.
Вам верно преданный сэр Вильсон».
Барклай де Толли? Этот им
Давно жестоко недоволен:
Пред генеральной битвой с ним
Жестоко царь шутить был волен:
Сменил его на старика!
Его, который от разгрома
Спас армию наверняка:
Ведь не его ли вклад весомый
В спасенье армии? И вот
За две недели до сраженья
Он был смещён! Душа зовёт
За оскорбление к отмщенью.
Нет, не Кутузова, тебя
Воспел в «Онегине» и в оде
Великий Пушкин, вслед и я 212
Ценю наперекор всей моде.
Ушёл не признанным герой, 213
Герой по праву настоящий:
В России часто тот изгой,
Кто служит Родине блестяще.
Как ты не прав, старик! А жаль!
На пару вы спасли Россию.
Как эстафету, передал
Тебе дела он в дни лихие.
Два месяца в боях громил
С Багратионом вместе чинно:
Врагов в сраженьях уложил
Поболе, чем в том Бородинском. 214
И не Кутузов в поле был
С Багратионом грозной парой:
Барклай пять лошадей сменил,
Под ним сражённых там недаром.
И жалко, что Багратион
Сказал о нём не как о друге:
Признав главенство, вскоре он
Оклеветал его заслуги. 215
Велик настолько подвиг твой,
Барклай, что здесь наметив тему,
Тебе, наш подлинный герой,
В след этой посвящу поэму.